Люби сильнее

– Глупости, он будет тронут. Ведь всех вас учила танцевать его мама.

Не успеваем договориться, как включается музыка, которую иначе как рок-н-рольной не назовешь. Тут уж никакая сальса не проканает. Маруся и сама это понимает. Отступая на пару шагов, раскидывает руки и изображает характерное па. Самоварное платье, конечно же, скрадывает движение ног, из-за этого только прикольнее получается. Усмехаясь, подхватываю ритм. А после и саму Марусю. Она выкрикивает: «Знаешь же, что я не люблю танцевать, да?» и смеется, напоминая, что со мной всегда будет. Со мной все на свете будет!

Уйти пораньше не получается. Машка твердит, что не хочет расстраивать предков, они старались. Отдаем дань всем запланированным обрядам. Тешит только то, что уже завтра будет менее насыщенная программа.

В номере оказываемся далеко за полночь. Тишина режет слух и разгоняет сердце.

– Ты должен помочь мне раздеться.

– С превеликим удовольствием, – подступаю вплотную. – Одно уточнение: это воздушная масса тебе еще нужна?

– Как память!

– Думал, тебе пофиг на такие детали. Даже не хотела сама выбирать платье, – припоминаю с ухмылкой.

– Я передумала!

– Ладно, буду осторожен, – вразрез с этим резко прокручиваю ее, чтобы встала ко мне спиной. – Черт… Это что, еще одно испытание? Зачем столько пуговиц?

– Прости… Не будем же мы вызывать подмогу, – подкалывает меня Маруся.

– Окей, стой, не вертись.

Не меньше пятнадцати минут уходят на то, чтобы разобрать ее из этого странного платья. Стараюсь, не проклинать создателя вслух, но терпение все же по крупицам теряю. Утирая взмокший лоб, быстро скидываю с себя одежду и прошу Машку забираться на кровать.

Когда накрываю собой ее голое тело, она вдруг тихо-тихо шелестит:

– Прям как в наш первый раз, только со светом.

– В чем схожесть?

Не ожидал, что она это вспомнит.

– Во всем, – абсолютно неясно отвечает. – Я помню, что ты мне тогда сказал, – шепчет, закидывая мне на шею руки и притягивая ближе на себя.

Прикасаюсь губами к ее подбородку. Взгляд вверх направляю.

– Что?

– «Не бойся, я люблю тебя», – приводит точную цитату.

У меня при этом в груди что-то пережимает.

– Да, а ты решила, что дальше в дружбу играем.

– Нет… То есть да, собиралась так думать… Хотела… Но чувствовала ведь, что другое это… – выдает моя святоша. – Чувствовать важнее, чем осмысливать.

– Не могу не согласиться.

– Ты исполнил мое заветное желание.

– Какое?

– Быть всегда рядом с тобой.

– Да, – выдыхаю, не зная, что еще сказать.

– Теперь я буду исполнять твои желания.

Окончательно теряюсь от этого заявления.

– В клочья, Маруся…

– Угу-м. Так и надо, – коротко целует меня в губы.

– Знаешь же, что мне надо только одно, – шепчу практически ей в рот, понижая голос до хрипоты.

– Любить?

– Да.

– Сильно-сильно?

– Да.

– Уже исполнено.

– Тогда я счастлив.

– И я, Яричек… И я…

ЭПИЛОГ

Боракай, Филиппины,

пять лет спустя

Придерживая плечом телефон, подхожу к стеклянной стене. Застываю практически неподвижно, наблюдая за тем, как Маруся с сыном плещутся в бассейне. За грудиной вмиг тепло становится. Искрит тихим и привычным восторгом. Из динамика продолжает лететь «Одесса» в виде эмоционально-воодушевленной трескотни зама – новый проект обсуждаем, идея горит. А за окнами вечное лето и абсолютное счастье – безграничное и необъятное.

– Благодаря вашей разработке, Ярослав Сергеевич, разница между себестоимостью и  ценой готового здания выведет нас в тройной плюс…

– Об этом, Иван Игнатьевич, после всех расчетов поговорим, – останавливаю я. Не люблю, когда люди заигрываются и начинают стричь шерсть нерождённого ягненка. – Финотдел обещал закончить бизнес-план к концу недели, тогда и обсудим дальнейшую тактику.

– Согласен, согласен, – быстро отскакивает за очерченную границу зам. – Насчет видеоконференции по Каролино-Бугаз все в силе?

В этот момент Маруся оборачивается к дому лицом и, заметив меня, широко улыбается. Машу ей в знак приветствия. Не виделись пару часов, уже скучаю. Она разворачивает сына и, судя по жестам, просит его помахать в ответ. Макс смеется, слышу этот неподражаемый звонкий звук через стеклопакеты. Вместо приветствия он бьет ладонями по воде и, конечно же, забрызгивает все вокруг. Прилетает даже сидящей на шезлонге няне.

– Ярослав Сергеевич?

– Да. Разумеется. Завтра в десять по Киеву.

– Тогда до встречи, Ярослав Сергеевич!

– Хорошего дня, Иван Игнатьевич!

Отключившись, машинально прокручиваю мобильник в руке. Смотрю, как Машка показывает мне один палец, затем четыре и после все пять. Если бы не находилась в воде, набила бы это в эсэмэску. Переписки у нас с ней теперь короткие, но ёмкие. Если пролистать, мало кто поймет, что за цифры постоянно повторяем.

Ярослав Градский: 145

Маруся Градская: 145!

Все очень просто, это шифровка по количеству букв – я тебя люблю.