Люби в тишине

Упрёки отца меня очень обижают, ведь я работаю из последних сил и зарабатываю на большую часть расходов на малышку. За свои девятнадцать лет я давно привыкла к его нелюбви… Говорят, что поначалу он меня обожал, души во мне не чаял. А когда выяснилось, что я слышу, то как отрезало. Он фактически отказался от меня и часто повторял, что я для него – напоминание о маминой неверности.

- Ну что, Павленко, в целом неплохо, – говорит преподаватель, выслушав мой доклад по курсовой. – А если бы вы писали это на основе реальных практических данных, а не взятых в интернете, было бы ещё лучше.

Он намекает, что я должна идти работать в школу, поскольку учителей информатики у нас в городе катастрофически не хватает. Но пока я потихоньку продолжаю заниматься программированием и продвигаться, пусть и медленно, на фрилансе. Это куда выгоднее, чем учительская зарплата. Преподавание я решила оставить на самый крайний случай. Если и пойду учительствовать, то только от безысходности.

- Ставлю вам “хорошо”, но имейте в виду, что апробацию дипломной работы вам придётся пройти в школе, на липовых данных выехать не удастся.

Ну и ладно. До диплома ещё три года. Мало ли что за это время произойдёт… Я живу исключительно сегодняшним днём, ничего не загадываю наперёд. Потому что стоит что-то запланировать – и всё обязательно идёт наперекосяк.

Домой добираюсь быстро и застаю маму с Алисой во дворе. Дочка не спит, а разглядывает вишенки на диком дереве, в тени которого стоит коляска. Малышка у меня кукольная. Миленькое голубоглазое создание – настоящий ангелочек. Как я могла даже допустить мысль о том, чтобы избавиться от неё? Сейчас мысли об аборте кажутся мне греховными и чудовищными.

Как бы ни было трудно, я обязательно справлюсь. В мире миллионы детей растут без отцов – и ничего. Кто знает, как дальше сложится моя жизнь? Может быть, мне повезёт встретить хорошего человека…

* * *

Четыре месяца спустя

Мама задерживается на работе. Я нервничаю, потому что до моей смены в ресторане остаётся всё меньше времени, а хозяин терпеть не может непунктуальных сотрудников. За опоздания он нещадно штрафует, несмотря на то, что объём работы всё равно приходится выполнять.

За окном – дождь, капли противно барабанят по отливу. Необъяснимое волнение не даёт покоя.

У папы гудит телефон. Он стоит на беззвучном режиме. Я слышу его вибрацию на столе, а отец чувствует её на браслете. Гудки идут, но трубку он не поднимает – принимает душ. Звонок настойчиво повторяется. Подхожу, чтобы посмотреть, не мама ли ему звонит, но абонент незнакомый.

Папа может разговаривать только по видеосвязи. И все, кто с ним общаются, знают об этом и используют мессенджеры. Сейчас же звонок идёт по обычной телефонной линии, ответить на которую папа не может.

- Алло, – не выдерживаю и поднимаю трубку.

- Здравствуйте. Я звоню из больницы. Мне нужны родственники Елены Павленко.

Сердце падает и с грохотом бьётся о пол…

- Я её дочь. Что с ней?

- Вашу маму сбила машина, она получила травмы, несовместимые с жизнью.

- Она… жива? – переспрашиваю, заранее зная ответ.

- К сожалению, она скончалась. Мы сделали всё, что могли. Приезжайте…

Сбрасываю звонок, кричу и зачем-то тарабаню папе в ванную. Как будто он может меня услышать…

У каждого человека в жизни бывают моменты тотального ужаса. Такого, когда всё внутри горит огнём и кажется, что жизнь попала в глухой тупик, дальше которого ничего нет. И выхода из него нет. И жизни нет…

Тот ужас, которых охватывает меня сейчас, не сравнится ни с чем, пережитым ранее. Меня словно убивают, выпотрашивают внутренности и набивают шкуру опилками. Остаётся лишь оболочка…

От полицейских узнаю ужасные подробности. Мама возвращалась с работы и переходила дорогу. Из-за дождя видимость была ограничена, сцепление колёс с дорогой плохое. Водитель поздно начал тормозить, она не услышала сигнала автомобиля. Мама заметила его, когда он был уже совсем близко и маневрировать было поздно.

Последующие дни проходят как в тумане. Отец воет и мечется как раненый зверь. Смотреть на его страдания невыносимо. Он абсолютно потерян, раздавлен и дезориентирован. Никогда не думала, что папа настолько привязан к маме…

Организацией похорон занимаюсь в основном я одна, потому что слышащему человеку это делать легче. Хлопоты немного отвлекают меня от навалившегося безмерного горя. С Алисой помогает Ира – Димина жена, а брат замыкается и уходит в себя. Каждый переживает нашу общую трагедию по-своему…

Трудно осознать, что нет больше моего солнца, самого близкого человека, моей любимой мамочки, незаменимой подруги, палочки-выручалочки…

Возвращаться в пустую квартиру невыносимо. Ни отец, ни даже Алиса не могут наполнить её в достаточной мере теплом и светом, в которых я остро нуждаюсь.

С работы приходится уволиться, поскольку теперь не с кем оставлять дочь. Хватаюсь за любую возможность заработать на фрилансе, урезаю расходы по максимуму и стараюсь не просить у папы денег на себя и Алису. Но всё равно он постоянно ворчит и попрекает каждой копейкой, как будто она у него последняя.