Любил ли фантастику Шолом-Алейхем? (сборник)

(Действительно, как причудливо, по словам классика, тасуется колода… Только что приведенная цитата взята из моей самой первой публикации, которой стал перевод статьи Олдисса, подготовленный с моим тогдашним соавтором Мишей Ковальчуком и подписанный нашим общим псевдонимом Вл. Гаков. В то время, в начале 1970-х, Олдисс представлялся мне полуабстрактной фигурой, кем-то наподобие Герберта Уэллса. Мог ли я предположить, что через лет пятнадцать познакомлюсь с Олдиссом и между нами возникнут дружеские отношения…

И в качестве подтверждения того, что последняя фраза – не фигура речи, небольшая история, не имеющая прямого отношения к фантастике. После знакомства в августе 1988-го мы обменялись с Олдиссом визитками, началась переписка, мы посылали друг другу книги (его – и Маргарет – особенно интересовали книги о культуре России). Наступил август 1991-го. 21-го числа, когда путч был подавлен, я вернулся домой в состоянии эйфории, проведя несколько часов на площади Дзержинского и наблюдая в тысячной толпе, как снимают «железного Феликса»…

Около двенадцати ночи зазвонил телефон. Я снял трубку и услышал знакомый чуть глуховатый голос Олдисса: «Это ты, Владимир? Ты в порядке, как твои близкие? Никто из вас не пострадал? Мы с Маргарет так переживали за тебя, особенно когда в новостях передали, что в Москве на улицах начали стрелять. Славу Богу, все закончилось благополучно. И как хорошо, что у меня был твой номер телефона…» (Надо ли говорить, что этот звонок был для меня вторым потрясением за прошедший день…)

* * *

Пожалуй, лучшее, что создал Олдисс в фантастике, – это трилогия «Весна Хелликонии» [241] (1982), «Лето Хелликонии» [242] (1983) и «Зима Хелликонии» [243] (1985). Хелликония – один из самых запоминающихся миров в современной фантастике, стоящий в одном ряду с Дюной Фрэнка Херберта и планетой Гетен Урсулы Ле Гуин. Этот мир тщательно, до мелочей, продуман и выписан: от природных особенностей планеты, ее флоры и фауны до физиологических и психологических характеристик ее обитателей. При создании этого мира, который писатель поместил в созвездии Змееносца, Олдисс уделил особое внимание его космогонии и биологии. Жизнь Хелликонии жестко детерминирована космологическими факторами, зависит от того, какое положение занимает планета по отношению к Фрейр, большему солнцу своей бинарной звездной системы: по мере прохождения Хелликонией пути по орбите от афелия до перигелия палящая жара сменяется жестокой зимой, убивающей все живое. Потому-то и название планеты образовано от слова Hell, ад. Можно лишь удивиться, почему в вышедшем у нас переводе трилогии [244] планета названа Гелликония; вероятно, в издательстве АСТ решили, что название имеет отношение скорее к музыкальному духовому инструменту геликон…

За «большой год» Хелликонии – или полный цикл обращения вокруг Фрейр (он равен 2592 земным годам) – жизнь на планете, ушедшая на время невыносимых зимних холодов (зима длится свыше 400 земных лет) в подземные города, выходит весной на поверхность, достигает расцвета летом и вновь «закукливается» при приближении зимы. За год Хелликонии ее цивилизация проходит путь, пользуясь привычными историческими категориями, от первобытно-общинного строя к феодальному – и обратно в «темные века», в пещерное варварство. Пожалуй, в мировой фантастике не было книги, в которой погодный фактор столь буквально управлял бы жизнью планеты.