Любимая

«Изумительно», – думала она, то и дело тихо ахая при виде пробуждавшейся к жизни весенней природы. Она впервые видела такие необъятные просторы. Казалось, прерия простирается до бесконечности. Тут и там из ровного ковра пастбищ, расцвеченных яркими пятнами полевых цветов, поднимался кустарник. Лимонно-желтое солнце дарило свой живительный свет и песчаным лилиям, и кораллово-красной дикой герани, и шотландскому чертополоху, украшенному пурпурными кисточками. Джулиану поразило многообразие кактусов. В начале путешествия кондуктор показал ей юкку с похожими на лезвия листьями и ярко-кремовыми цветами и растущий только в этих местах кактус с темно-красными цветами, которые четко выделялись на зелени травы. Девушку удивило изящество тополей. В зеленоватых водах Саус-Платт она разглядела качавшиеся на ветру дикие ирисы и рогоз. Восхитительно! В отличие от тщательно ухоженных садов, которые она в течение последних девяти лет видела в Сент-Луисе, яркие полевые цветы и причудливые кактусы радовали глаз и сердце.

– Ну разве здесь не прекрасно? – пробормотала Джулиана, не в силах оторваться от захватывающего дух пейзажа.

Дремавшая подле нее кузина Виктория поморщилась:

– Ты уже сто раз повторяла это.

Джулиана продолжала смотреть в окно.

– Взгляни на те вершины вдали, наверное, это Скалистые горы. Уверена, Денвер уже близко.

Сидевшая через проход Катарина Тобиас, тетка Джулианы, изнемогала от жары и неистово обмахивалась раскрашенным шелковым веером. Она была красивой элегантной женщиной. Господь наделил ее темными волосами, которые она собирала в пучок, глазами цвета красного дерева и широкими плечами, но начисто лишил чувства юмора.

– Во всяком случае, этот пейзаж интереснее, чем равнины Канзаса. Признаться, я уже начала побаиваться, что мне всю жизнь суждено смотреть на зеленую траву и скучные подсолнухи.

Дядя Эдвард отложил в сторону стопку бумаг, снял очки и, потерев красное пятно на переносице, устроился поудобнее.

– Мы будем в Денвере к ужину, – важно заявил он. Сидевший позади него мужчина принялся громко сморкаться в огромный носовой платок. Эдвард проигнорировал подобное нарушение приличий. – На вашем месте, девочки, я бы немного поспал, чтобы быть полными сил к вечеру. Мне бы не хотелось, чтобы у вас слипались глаза, когда мы отправимся на прием к мистеру Брину.

– Хорошо, папа.

Уставшая от яркого солнца, тряски, жары и духоты Виктория послушно откинула голову на спинку сиденья и закрыла глаза. А Джулиана с мечтательной улыбкой на губах повернулась к окну.

«Ладно, – подумал Эдвард, опять водрузив очки на нос, – пусть вдоволь налюбуется дикой природой, раз у нее есть желание. Если все пойдет по плану, этот суровый первобытный край вскоре станет ее домом».

Он еще раз взглянул на девушку и остался доволен увиденным. Бодрая, жизнерадостная, его золотоволосая племянница олицетворяла собой пышущую здоровьем женственность. Даже в наглухо застегнутом дорожном платье из жесткой тафты и с прилипшими к потным вискам волосами она выглядела такой же очаровательной, как восхитившие ее полевые цветы. В вагоне было жарко и пыльно, женщины обмахивались веерами, мужчины обливались потом и облизывали сухие губы. В воздухе стоял тяжелый неприятный запах. Джулиана же, свежая и соблазнительная, как персик, сияла от восторга.

Эдвард продолжал с улыбкой изучать племянницу. Без сомнения, девушка будет иметь множество поклонников. С копной золотистых волос, с соболиными бровями и стройной и грациозной фигурой она напоминает сказочную принцессу. Впечатления не портит ни россыпь бледных веснушек на маленьком прямом носике, ни излишне широкий, по меркам нынешней моды, рот. Напротив, это придает ей еще больше очарования. А ее внутренняя теплота и только пробуждающаяся чувственность кого угодно сведут с ума. У нее низкий хрипловатый смех, яркая, как летний день, и ослепляющая улыбка. «Красавица», – утверждали все и были правы. К сожалению, эта красавица оказалась упрямой, а ее своевольный характер и сомнительное прошлое стали источником множества проблем. Несмотря на то что она пользовалась огромным успехом в светских кругах Сент-Луиса и за ней ухаживали самые привлекательные кавалеры, все считали, что ни один богатый и достойный молодой человек не решится жениться на ней.