Любимая для мастера смерти (СИ)

- Леди, извините меня! Простите! - она ловко убирает все мешающее мне и, подхватывая под руку, помогает добраться до кровати и улечься на нее. - Ох, дура я старая! Зачем сказала? Вырвать бы мне этот язык раскаленными клещами… - причитает она.

- Все в порядке, - сиплю я сквозь силу, стараясь ее успокоить, - Вы ничего плохого не сделали. Это я просто устала, мне нужно отдохнуть.

Прикрываю глаза, пробуя унять эмоции. Это не мои чувства, не моя злость. Я должна совладать с собой. Медленно делаю вдох-выдох, еще раз вдох-выдох и считаю про себя до десяти. Киан меня спас от ужасной смерти, пожертвовав своим добрым именем и свободой. Не только я оказалась в капкане обстоятельств. Другое дело, зачем он это сделал, зачем связал себя узами с чужим, не испытывающим к нему и капли симпатии человеком? Да и от него я не замечала каких-то нежных чувств.

Буря в груди понемногу утихала - то ли чувства Айне сами по себе слабели, то ли я смогла их силой воли утихомирить. Это впервые я чувствовала столь резкий раздрай между двумя уже своими половинками, и теперь уповала на то, что в последний. Не нравится мне это ощущение внутреннего конфликта.

Леди Гертруда затаилась в кресле и, стараясь меня не беспокоить, казалось, даже не дышала. Слегка расслабляюсь, принимая более свободную позу - оказалось, до этого я лежала, свернувшись клубочком - и поворачиваю голову к женщине:

- Извините меня, пожалуйста. Я не хотела Вас напугать, - виновато смотрю на собеседницу, - Мне, наверное, действительно не стоило пока вставать, скорое всего это следствие переутомления.

Она сразу же стремительно встает с кресла и кидается ко мне:

- Ну что ты такое говоришь, деточка?! Не стоит извиняться! А тебя очень расстроило замужество с Мастером Кианом? Он тебе совсем-совсем не нравится?

Упоминание о браке уже не вызывает во мне столь бурную реакцию, и я как могу, утешаю свою няню:

- Я его совсем не знаю пока, и мне трудно о чем-либо таком говорить, - осторожничаю в словах. - Но моя благодарность ему за спасение не знает границ и мне грех жаловаться… А в будущем все может измениться…

В глазах Гертруды зажигается слабая надежда на счастье для любимого мастера, и она нерешительно улыбается, а я не могу не улыбнутся ей в ответ.

За окном постепенно настают сумерки. Небо окрашивается в сиреневый цвет и на нем появляется бледная, едва видимая луна. Гертруда зажигает свечи, расставляя их на столе и тумбочке, дабы прогнать со всех уголков темноту.

- Ложитесь, леди, - приказывает она, беря в руки баночку с мазью. - Пришла пора проводить рекомендованные лекарем процедуры.

Я удобно располагаюсь на постели, откидывая льняную простынь и оголяя ноги. Резкий стук в дверь заставляет меня вздрогнуть, а затем она открывается, являя нашему с Гертрудой взору мастера Киана собственной персоной. «Про серого речь…», как говорится…

Некромант, собиравшийся что-то сказать, тут же застывает, не отрывая взгляд от моих обнаженных, изуродованных огнем конечностей, которые ничто не прикрывает. Широкая мужская рубашка, служащая мне ночной сорочкой не в счет - она достает лишь до середины бедра. К щекам мгновенно приливает кровь и я поспешно накидываю простынь на ноги.

- М-м-мастер Киан? - заикаюсь, пытаясь скрыть смущение. - Что-то случилось?

Его глаза пылают расплавленным синим льдом, посылая волну мурашек по коже.

- Леди Айне, рад видеть, что вам уже лучше, - кашлянув, выдавливает он. - Леди Гертруда, я, собственно, к вам.

- Ко мне? - поднимает брови женщина, явно недоумевая по поводу визита столь важного гостя.

- Да, к вам. Я тут по дороге племянника вашего встретил, который в замок направлялся, и подвез. Парнишка за вами ехал, мать его, сестрица ваша самая меньшая рожает. За повитухой послали, но леди Дарила еще вас требует, плачет.

Гертруда бледнеет и хватается за стол, чтобы не упасть.

- Динкехт, помоги! Бедная моя Дара! Она же троих носит! - хватается за голову женщина. Мене становиться искренне ее жаль, ибо знаю, как умеет моя няня все близко принимать к сердцу и впадать в панику. И теперь, глядя не ее побелевшее лицо, дрожащие в тревоге губы и стиснутые в кулаки ладони, у меня самой сжимается от волнения сердце. Только уже не за счастливую будущую маму, а за саму Гертруду. Беспокойно ерзаю, тревожась, как бы у доброй сиделки от треволнений сердце не прихватило. Все же года…

- Собирайтесь, леди Гертруда, я уже распорядился, чтоб запрягли для вас повозку! - командует Киан, и моя компаньонка, не теряя времени, срывается с места, спеша к роженице. Когда за взволнованной женщиной закрывается дверь, межу нами повисает неловкое молчание. Я не знаю, что должна сказать некроманту. Вернее знаю, даже жажду, но как начать разговор, ума не приложу. Киан смотрит на меня изучающе, склонив голову на бок и не отрывая взгляда. Я комкаю простынь, наоборот не в силах взглянуть на него.

Дверь во второй раз за день с шумом отворяется, и вбегает еще более встревоженная чем доселе няня.