Любимая для мастера смерти (СИ)

Дни бежали за днями. Моё здоровье поправлялось с неимоверной скоростью. Как будто кто-то включил магический регенератор, и я во всю им пользовалась. Ежедневно мы выходили с Гертрудой принимать солнечные ванны в нашем тихом уголке возле вишни. Сиделка не изменяла своей привычке дремать на свежем воздухе, я же с завидным энтузиазмом штудировала пожалованную мне некромантом литературу. Мои обеды и ужины уже проходили в общем зале, но ели мы по-прежнему только с Гертрудой вдвоем. Киан редко присоединялся к трапезе, пропадая то в академии, то на государственной службе. А где-то в середине недели к нам пожаловала портниха, сестра нашей экономки Бланид, и принялась мастерить обещанные Кианом наряды. Поскольку успеть нужно было до отъезда, мы решили остановиться пока на двух платьях и теплом плаще. Остальное белье, а также перчатки и башмачки мне привез из города Киан, и я отчаянно смущалась, принимая от него сверток с панталончиками, нижними рубашечками и ночной сорочкой.

Погода с утра основательно испортилась. Я ожидала, что в дорогу нам будет светить яркое солнышко, но во внутреннем дворе, куда мы выходим, дабы погрузиться в повозку, нас встречает колючий ветер с моря и сероватое хмурое небо.

Гертруда, как всегда, полна энтузиазма и жажды новых впечатлений, а еще ее опека восходит на новый уровень, и она требует побольше подушек, кирпичи для нагревания и пледы, дабы ее деточка, то бишь я, не околела в дороге от холода. Такая забота вызывает во мне чувство неловкости, и я пытаюсь как-то успокоить рвение женщины, но сдаюсь перед ее неотвратимым напором. Киан искренне посмеивается над этими плясками с бубном, но и пальцем не шевелит, чтобы мне помочь. Гертруда получает все желаемое и успокаивается, обведя глазом дело рук своих. Но не совсем, ибо ее взгляд останавливается на некроманте. «Попал», - внутренне хихикаю я, потирая в предвкушении лапки.

- Мальчик мой! - восклицает леди. - Ты что же собрался в такую погоду ехать на этом чудовище? - указывает она дрожащей дланью на огромного гнедого с иссиня-черной гривой коня. Чудовище чудовищно скалит зубы, мальчик замирает, поперхнувшись смешком, -, а нечего было надо мной насмехаться, я вовсю стараюсь оказать Гертруде моральную поддержку, охая и ахая над опасностями, подстерегающими мальчиков на чудовищах.

- Хм, леди Гертруда, если вы не забыли, так я на этом, как вы выразились, чудовище в сражении на каледонских болотах был, - напоминает Киан, а у меня отвисает челюсть.

О сражении на каледонских болотах не знает разве, что последний блаженный.

Тогда как раз в преддверии зимы, группа свихнувшихся фанатов подняла целое полчище нежити, утопшей именно в этих самых болотах. Оживших мертвяков оказалось намного больше, чем себе представляли подниматели, и у них элементарно не хватило сил их контролировать. Они первыми и пострадали. Самую ближнюю деревеньку тоже смело под чистую. Потом прибыли солдаты и маги, но распробовавшие живую плоть, сытые умертвия были вдвое сильнее, быстрее и кровожаднее. Болота усмирили. Домой вернулась половина…

С уважением смотрю на мужа. Не то чтобы я раньше сомневалась в его доблести, но все же каледонская битва это каледонская битва. Только видимо, для Гертруды это отнюдь не аргумент, ведь на ее мальчика в дороге может напасть кое-что пострашнее восставших трупов, а именно насморк, чих и кашель.

Некроманту удается кое-как усмирить заботливую няню и усадить в повозку. Я забираюсь следом за ней и удобно устраиваюсь на лавке, подложив под спину подушку. Спустя минуту экипаж трогается и начинается наша дорога, щедро приправленная моросящим дождиком и холодным ветром.

«На счастье», - бурчит сиделка, мимолетом взглянув в окно, и плотно закрывает его шторкой. В полутемной карете ехать скучно, - ни почитать, ни порукодельничать. От разговоров уже болит горло, а в окно глазеть не слишком приятно, учитывая погоду. Мы даже обедаем в повозке, выбегая изредка на свежий воздух по нужде, и сразу же прячемся в тепло. Поэтому, когда наступает вечер и та часть тела, на которой я сижу, превращается в отбивную, я с радостью ликую, увидав придорожный постоялый двор. Вообще-то, у такого рода заведениях не слишком респектабельная репутация, и довольно часто там ошивается всяких сброд, но на мага и его жену вряд ли кто-то осмелится напасть. Себе дороже. Посему мы смело заходим внутрь и оплачиваем комнаты для ночлега, а так же заказываем горячий ужин, которого в дороге так не хватало.

В трактире при гостинице не многолюдно. Парочка мужчин навеселе, скорее всего одиночные путники, которые встретились тут же и решили вместе провести вечер за рюмкой чая, довольно таки шумная компания, сопровождающая торговый обоз и мы втроем. Гертруда быстрее всех справилась со своим ужином и, сославшись на ужасную усталость, ушла к себе в комнату. Я еще допиваю теплое молоко с медом, а Киан вообще пока не приступал к еде, с каким-то напряжением оглядываясь вокруг. В конце концов, успокоившись и убедившись, что нам ничего не угрожает, муж позволяет себе расслабиться и насладится пищей.