Любимая для мастера смерти (СИ)

Внутренний двор Кинлоха такой, каким я его и запомнила тогда, когда меня гарда забирала в тюрьму по подозрению в убийстве Джерома О’Ши. Мощеный камнем двор, хозяйственные постройки и сам замок. Только сейчас это все выглядит каким-то серым и унылым, и я не о дымке, которая мне давеча мерещилась перед глазами, ее я минут пять назад перестала видеть. Просто раньше тут всегда было много людей, все сновали туда-сюда, шумели, рыцари на плацу тренировались, и оттуда постоянно доносился лязг оружия, куры бегали и путались под ногами, собаки на псарне.… А сейчас тишина. Кроме двоих стражников, остановивших нас, никого.

Киан спешивается, помогает слезть мне и, за неимением конюха, кидает поводья стражнику-трусу, приказывая накормить и тщательно поухаживать за конем. Сообразительного предпочитая оставить на его рабочем месте, но предупредив, что скоро приедет повозка и ее надобно будет пропустить. А мы входим в донжон. Ну как входим, входит Киан, я вишу на нем чуть ли не мертвым грузом, поддерживаемая за талию и закинувшая руку ему на плечи, зато в вертикальном положении.

Тут картина не лучше. Начиная из покрытых паутиной потолочных балок и стен, грязных окон, мусора на полу и ступенях, ведущих наверх. Удрученно оглядываюсь вокруг, не узнавая собственный дом.

- Светлая Бригитта, спаси нас! - слышится со стороны кухни, и мы с любопытством наблюдаем, как кухарка, вышедшая в зал и увидавшая нас, осеняет себя символом богини Бри. - Никак призрак к нам пожаловал?! Изыди ведьма, отправляйся к Маннану в темную пучину! - плюет она в мою сторону и убегает на кухню. Рука на моей талии слегка вздрагивает и стискивает меня мертвой хваткой, да так, что мне вдохнуть становится трудно.

Ну что ж, этого следовало ожидать. Джери любили все, его нельзя было не любить, - добрый, милый, справедливый. В мою же невиновность не верил никто. Я убила их лорда, но вначале опутала своими ведьминскими чарами его и его родителей. А потом убила.

Опускаю голову и скрываю покрасневшие от стыда щеки за упавшими на лицо волосами. Хорошее приветствие, ничего не скажешь. И что Киан обо мне сейчас думает? Наверное, это можно прочесть по его лицу, но я отчаянно трушу заглянуть ему в глаза и предпочитаю гипнотизировать пол, рассматривая какую-то шелуху, кусочки засохшего хлеба и даже куриную кость, которые не иначе как для украшения разбросаны по всей площади зала.

- У вас всегда было тут так пустынно, - невозмутимо спрашивает муж.

Я качаю головой, ни имея сейчас, ни малейшего желания говорить.

- Надо будет Шона послать в Рейрок, пускай пару человек привезет, раз уж за кухаркой будет ехать. Думаю, из деревни много кто захочет попытать счастья в другом месте и с удовольствием согласятся на работу.

- А почему это Шон за новой кухаркой поедет? - от удивления забываю, что собиралась молчать.

- А ты что, предпочитаешь эту? - Киан смотрит на меня, подняв брови.

Пожимаю плечами. Если муж решил заменить повариху, это его выбор, только вот в ней ли одной дело? Всю деревню ненавидящих меня жителей он вряд ли сможет заменить…

Наконец, привлеченная шумом в большом зале, вниз спускается Мелисанда. Тетушка одета шикарно, я никогда не видела на ней столь дорогих нарядов. Котт нежнейшего голубого цвета, сюрко из тончайшей шерсти чуть темнее оттенком и расшит золотыми нитями самой искусной вышивкой, которую мне только доводилось видеть. Она ступает по грязным каменным ступеням словно по ковровой дорожке во дворце короля, и держится так, будто и сама королева, не иначе. Я уже забыла, каким надменным и презрительным может быть выражение ее лица. Иногда мы с Джери шутили, что она, видно, и родилась такой, сразу же смотрящей на остальных, как на ничтожества.

Но, увидав меня, на минуту в ее глазах загорается не привычное высокомерие, а самый что ни на есть настоящий испуг, рука, унизанная перстнями, хватается за сердце, а сама она становится бледнее полотна.

- Айне?

Я поднимаю подбородок и прищуриваю глаза. Не время сейчас показывать слабость. Как-нибудь потом себя пожалею, себя и Джери…

- А вы кого ожидали увидеть, дорогая тетушка? Привидение?

Мелисанда приходит в себя и, спустившись, подходит ко мне, полностью игнорируя Киана.

- Как ты посмела сюда явиться, убийца?! Я надеялась, что твои останки давно гниют в выгребной яме!

Я, на мгновение застываю от такой неприкрытой ненависти, но быстро прихожу в себя и делаю шаг вперед, оказавшись почти вплотную к ней. То ли злость дает мне силы, то ли я уже отошла от слабости, но на ногах стою более чем твердо.

- Посмела?! Свое забрать приехала! Кинлох мой! Мне его родители завещали.

Мелисанда краснеет от злости и сжимает руки в кулаки

- Какие они тебе родители, ведьминское отродье?! - шипит она сквозь зубы и замахивается. Я вскидываю руки, чтобы заслониться и зажмуриваюсь, но удара не ощущаю. Медленно приоткрываю глаза и вижу, что надо мной нависает ее ладонь, перехваченная твердой рукой Киана.

- Никто не смеет оскорблять, а, тем более, причинять вред моей жене. Тетушка кривится от боли, наверно некромант довольно-таки сильно стискивает ее руку, и отступает.