Любимая для мастера смерти (СИ)

Оказывается Гиллаган О’Ши, это предок моего Джерома, который жил приблизительно лет эдак пятьсот назад. Он обладал весьма серьезным магическим даром и довольно-таки острым и любознательным умом. Но с возрастом талант ученого у него напрочь вытеснил все человеческие качества, и Гиллаган принялся проводить эксперименты на людях. Узнав об этом, ковен магов выгнал отступника из академии, в которой тот преподавал, и запретил проводить опыты. Да только запрет запретом, но, когда это он останавливал творческую натуру. Вот и наш мастер не особо обратил внимание на табу и продолжал творить, правда только уже в своей домашней лаборатории, что привело к весьма неожиданным и потрясающим открытиям и не менее трагическим последствиям. Более глубокая информация о данном индивидууме засекречена и никому, кроме нескольких лиц не известна.

- Тоесть, что Гиллаган изобрел, ты не знаешь? - спрашиваю я, прекрасно понимая, что Киан вполне может являться одним из тех самых лиц, которым все известно.

Но тот разочаровано пожимает плечами.

- Я знаю лишь одно - Гиллаган О’Ши осуществил прорыв в науке, но тем самым уничтожил много людей. На него войной пошли не только ближайшие соседи, но даже его собственные дети. Ну а помогла остановить его, его же собственная жена, пожертвовав собой.

Да, не удивительно, что О’Ши всячески скрывали наличие в семье такого индивидуума. И теперь мне нужно его найти. А где искать, если могила неизвестна? И, главное, зачем? Зачем мне останки давно усопшего полоумного ученого? Хорошо, а если подойти к вопросу с другой стороны  То бишь, разобраться со второй частью послания.

- А к чему это - времени не осталось? - задаю следующий вопрос.

- На этот вопрос у меня есть всего лишь теория, и пока она не подтвердилась, позволь ее не озвучивать, - заявляет некромант, и я по его взгляду понимаю, что даже если и не позволю, то все равно из него даже словечка не вытащу. У-у-у партизан!

- Ладно, - с видимым смирением опираюсь подбородком на руки, удобно разместив локти на столе. - Но только в том случае, если ответишь на мой следующий вопрос.

Киан кривовато усмехается, кивая, и в его глазах мелькает какая-то тень уважения. Приятно, однако.

- Что ты почувствовал, когда мы были на постоялом дворе? Почему был столь настороженным?

Я цепко слежу за малейшим изменением выражения его лица, дабы убедится, что его слова будут довольно искренними.

- Ну, во-первых, такой постоялый двор и сам по себе не очень безопасное место, надеюсь, ты это понимаешь? - я лишь молча киваю, пропуская шпильку мимо ушей. - А во-вторых, мне показалось, что за нами кто-то следит. Хотя со временем это ощущение пропало, и я думаю, что подобные чувства были вызваны всего лишь тревогой за тебя, ибо, я полагаю, приличные леди там редко останавливались, а ты молодая красивая и вызываешь у мужчин интерес и желание. Кто знает, чтобы в голову пришло той подвыпившей компашке, или колдуну, который сидел за угловым столиком.

- Ты прям описываешь меня, будто я штабелями укладываю доблестных риддеров своей неземной красотой… - удивляюсь таком необычному комплименту. Муж правда считает меня красивой? - Подожди, - внезапно доходит до меня. - Какой колдун? Разве там был какой-то колдун.

- Был, - подтверждает Киан. - Но на нем был амулет отвода глаз.

- Как же ты тогда увидел? - удивляюсь я.

- Это уже третий вопрос, а ты обещала один…- улыбается Киан. - К тому же я слышу, что приехала повозка с сагартом, и нам бы не мешало встретить этого доброго господина.

Я понимаю, что муж прав, но у меня накопилось столько вопросов, что заловив его сейчас, не хочу прекращать нашу содержательную беседу, ибо не знаю, когда мне выпадет еще такой случай. Но сагарта и вправду нужно встретить, поэтому поднимаюсь со своего места и следую за мужем.

Обряд Бас Сохради нельзя сейчас провести по всем правилам, но мы стараемся сделать его как можно ближе к традициям.

Вначале полагается дать откуп Маннану - богу смерти, повелителю черного моря Лета, в которое попадают все грешные души и там, на глубине, где повелевает Владыка вечного покоя, служат ему. Также туда попадают души из пограничья, которым пожадничали родственники и не дали хотя бы пару шиллингов.

Потом приносим в жертву доброму Луде, повелителю небесных чертогов, сладкий пирог и кувшин пенистого эля, дабы он позволил душе Джери переродиться, и прийти снова в наш мир, родившись заново.

А так же закапываем возле могильного холмика посуду, одежду, обувь и оружие, чтобы, пока не нашлось подходящего тела для перерождения, там, в небесных чертогах Джером не чувствовал себя забытым, и у него был какой-никакой скарб, чтоб прожить на небесах некоторое время.

Сагерт читает над могилой, полагающеюся такому случаю, молитву и все мы кидаем по три горсти земли, прощаясь с Джери и желая ему скорейшего возвращения назад.