Любимая и потерянная

Он на нее едва взглянул. Осторожно обводя глазами зал, Макэлпин находил и методично восстанавливал в памяти все, что видел здесь прежде. Вот Уэгстафф, в правой руке он держит рожок и, полуотвернувшись от оркестра, следит взглядом за певицей. А вот трубач Уилсон после паузы подносит к губам трубу. За столиком слева, у самой эстрады миссис Уилсон в шикарном платье цвета меди и еще две женщины в таких же медных туалетах, а с ними два широкоплечих негра посветлей; они внимательно слушают певицу и время от времени шепотом обмениваются впечатлениями. А по ту сторону танцевальной площадки, в полутемном уголке — он не хотел сразу туда смотреть — за столиком, расположенным довольно далеко от джаза, но всего лишь в двадцати шагах от самого Макэлпина, сидит Пегги в белой блузке.

Она сидит одна, спокойная и безмятежная, и, кажется, еще не пригубила своей рюмки. Иногда она глядит в сторону бара, а это значит, что она, наверное, не видела, как в зал вошел Макэлпин.

Певица закончила номер; Ганьон, Роджерс и Вольгаст разразились такими бурными аплодисментами, что многие обернулись, а певичка отвесила в их сторону поклон.

— Я приглашу ее за наш столик, — сказал Роджерс. — Это беленькое платье обтягивает ее, как перчатка, правда?

— Поглядели, а теперь чего сидим? — брюзгливо спросил Фоли.

— Я обещал угостить каждого, кто будет недоволен. Помните? — спросил Роджерс. — О’кэй. Опросим всех и выясним. Кто в претензии? Профессор Вольгаст?

— Аппетитная девочка, — неторопливо сказал Вольгаст. — На любителя. Мне она не подходит. Я не любитель. Вы ничего мне не должны.

— Профессор Фоли?

— С вас коктейль.

— Профессор Джексон?

— Я потрясен.

— Профессор Ганьон?

— Если вы приведете ее за наш столик, я вас сам угощу.

— Профессор Макэлпин?

— А?

— Я должен вам коктейль?

— За что?

— Как за что? За эту крошку.

— О, нет, нет, нет.

— Профессор Мэлон. Эй, куда же это он?

Мэлон незаметно отошел и теперь пробирался через танцевальную площадку к столику в затененном углу зала. Играл оркестр, разноголосый гул наполнял зал. На пути у Мэлона, задерживая его, то и дело попадались официанты, сновавшие от столика к столику, и пары, направлявшиеся к танцевальной площадке. Не только Макэлпин, но и все остальные следили за ним глазами.

— Ага, я понял, — шепнул Вольгаст, — тут наша подружка, любительница негров.

— Иногда я люто ненавижу Мэлона, — сказал Джексон, помаргивая и нервно теребя свою унылую бороденку. — Мы последнее время много бываем вместе, но я его все равно ненавижу.

Потрясенный тем, как бешено заколотилось его сердце, Макэлпин продолжал стоять вместе со всеми, следя взглядом за Мэлоном, и убеждал себя, что глупо вмешиваться, пока тот не дал повода. Пегги сама сумеет дать ему отпор, и незачем смущать ее непрошеным заступничеством. На какое-то время танцующие пары заслонили столик Пегги. Мэлон тоже исчез из виду. Когда же образовался просвет, Мэлон уже сидел рядом с девушкой и подзывал официанта.

Пегги покачала головой и отвернулась, но Мэлон, наклонившись к ней, стал с усмешкой что-то говорить. «Если он только дотронется до ее руки, — думал Макэлпин, глядя на руку девушки, лежавшую на столе, — я к ним сейчас же подойду». Но Мэлон не дотронулся до ее руки. Развалившись на стуле, закинув ногу на ногу, он продолжал болтать, а девушка смотрела на оркестр. Музыканты складывали инструменты на пол возле стульев. Танцующие пары расходились к своим столикам и на время снова заслонили Мэлона.

Потом все увидели, что Мэлон наклонился к самому уху Пегги и, усмехаясь, что-то зашептал. Его рука потянулась к ее плечу. Девушка оттолкнула руку. Макэлпин двинулся в их сторону, однако все произошло так быстро, что он не успел вмешаться.

Негр-официант что-то сказал Мэлону, но тот, высокомерно отмахнувшись, подвинул стул поближе к Пегги и обнял девушку за плечи. Официант тронул Мэлона за руку. Привстав, Мэлон быстро повернулся и с такой силой ткнул официанта под нос тыльной стороной ладони, что тот запрокинул голову. Макэлпин был уже совсем недалеко. Но прежде чем он смог пробиться сквозь толпу, с эстрады спрыгнул Уилсон и мгновенно оказался у их столика, хотя не бежал, а просто шел деловитой и скорой походкой, нахмуренный, мрачный. Схватив Мэлона, он рывком оттащил его от девушки. Чувствовалось, что он знает, как взяться за дело. Быстрый удар слева в голову заставил Мэлона пошатнуться. Нанеся удар, Уилсон замер, слегка пригнувшись, как настоящий боксер. Мэлон тоже встал в стойку. Что-то ужасно нелепое было в этой грузной фигуре, застывшей в старомодной боксерской стойке — левая рука выдвинута вперед, спина напряжена. Уилсон сделал выпад, провел три сильных удара слева и сбил противника с ног.

Их уже окружала плотная толпа людей, вскочивших из-за соседних столиков, и Макэлпину не удавалось сквозь нее пробиться.

— Пегги! — громко крикнул он.