Любимая игрушка Зверя

- Твой бывший муж неглупый человек, - заключает спокойно. – Признаюсь, я сам удивлен. Всего несколько минут общения по душам, и он с радостью принял все предложения.

- Никита, - сглатываю с трудом. – Что ты с ним сделал? Пожалуйста, скажи правду. Михаил жив? Ты же не перешел черту?

- За кого ты меня принимаешь? – картинно удивляется и вдруг усмехается еще гораздо шире, обнажает свои идеальные зубы. – Думаешь, нельзя решить конфликт без насилия? Нельзя договориться полюбовно?

- Пожалуйста, - роняю осуждающе. – Скажи правду.

- Михаил понял, что будет справедливо передать бизнес-проект именно тебе, - ровно поясняет мужчина. – Ведь салон открыт на твои деньги. Значит, распоряжаться тоже будешь ты.

- Я понятия не имею, как этим салоном распоряжаться, - бросаю тихо.

- Я уже нашел управляющего, - отвечает невозмутимо. – Деньги будут поступать на твой банковский счет.

- У меня нет счета, - говорю и замолкаю под его выразительным взглядом. – Ты и это успел?

- Давно, - небрежно пожимает плечами. – Еще несколько недель назад. Надо было сбросить несколько сумм, а на моем счету не оставалось место, вот и пришлось по обстоятельствам действовать.

- Ты просто псих, - выпаливаю сдавленно. – Чертов псих.

- Если честно, у тебя несколько счетов в иностранных банках, в евро и в долларах. Но и в национальной валюте тоже есть, - продолжает он, будто открыть счет ничего толком не значит, привычное дело вроде покупки свежей газеты в киоске возле дома. – Деньги нам никогда не помешают. Пусть все мои чистые доходы будут зарегистрированы на тебя. С грязными сам справлюсь. Насчет законности не волнуйся, ты лично ничего не нарушаешь.

- Никита, это безумие.

- Ты вроде поступать собиралась? – напоминает он. – Образование дорого стоит.

- Полагаю, там на десять образований хватит, - судорожно выдыхаю. - Чуть больше, - смеется, делает шутливый жест пальцами, соединяет большой и указательный. – Совсем чуть-чуть. Вот.

- Ты меня пугаешь, - признаюсь честно.

- Лучше я, чем твой Мишутка, - замечает саркастически. – Завтра получишь свидетельство о разводе. Претензий он не имеет, детей забрать не рискнет. Через неделю свалит отсюда.

- Что? – поражаюсь. – Куда?

- За бугор, - бросает коротко. – Так обещал.

- Чем ты его пронял? – изумляюсь.

- Я умею убеждать, - произносит вкрадчиво. – Природный талант.

- Звучит жутко, - признаюсь искренне. – Конечно, я совсем не против поскорее все оформить, но это уж слишком стремительное развитие событий.

- Это я еще долго ждал, - заявляет мрачно. – Но хватит твоего благоверного обсуждать. Есть дела поинтереснее. Поважнее. И уж точно поприятнее.

Никита блокирует двери, включает свою грохочущую музыку и что-то делает с моим сиденьем, опускает его быстро и резко. От неожиданности дыхание перехватывает, забивается в груди. Оказываюсь в положении лежа, судорожно сжимаю папку.

Я даже не успеваю опомниться. Не осознаю происшедшее в полной мере. Застываю в ледяном оцепенении.

Зверь оказывается сверху. Властно. Порывисто. За одно мгновение. Вырывает пластик из моих нервно скрюченных пальцев, отбирает документы и укладывает их подальше, куда-то в сторону отправляет.

- Ник, - чуть дышу.

- Что? – широко ухмыляется. – Непристойно? Неприлично? Против твоих дурацких правил и моральных норм, принятых в обществе?

- Я тебя хочу, - выдаю прерывистым голосом, ощущение, будто собственные губы этими словами обжигаю, а так хочется обжечь его самого.

И об него обжечься. Что он со мной делает? Что я ему позволяю? Все. Абсолютно все, без каких-либо ограничений. И рядом с ним всегда такое чувство, точно из жаркого пламени сразу в студеную воду ныряю. Истинное безумие, пьянящее и порабощающее разум.

Я упираюсь ладонями в широкую грудь. Не отталкиваю, а провожу ниже, по животу пальцами веду. Шумно втягиваю воздух, словно смелости набираюсь и под светлую майку пробираюсь, дотрагиваюсь до мускулистого торса.

Этот мужчина каменный. Настоящая статуя. Скульптура греческого бога. Должен холодным быть, ледяным как мрамор. Но он чертовски горячий и обжигающий.

Проклятье. Возле него дышать больно. Кислород раскаляется. Впечатление, будто реальность вокруг нас взрывается, и я вдыхаю чистое пламя. Огонь льется по венам, воспламеняет жилы, закручивается тугим узлом внизу живота.

Я больше не думаю. Не осознаю собственные поступки. Действую на инстинктах.

Тянусь к его губам. Льну плотнее. Тела наши жажду спаять, соединить моментально. Растечься под ним. Раствориться и потеряться окончательно. Сдаться на волю нашей одержимой страсти. Расколоться на части, разлететься на осколки, вскипеть до предельной температуры и взорваться.

Зверь сдергивает с меня штаны. Аккуратно, ловко. Не разрывает ткань, не портит одежду. Однако его движения все равно грубые и жесткие, не оставляющие выбора. Руки жадно проходятся по моим ногам, помечают по-хозяйски, оставляют клеймо везде, где касаются. Опаляющие кожу следы горят на внутренней стороне бедер, охватывают икры, обвивают лодыжки.