Любимая игрушка Зверя

Я оборачиваюсь, гляжу на закрывающуюся позади дверь, отрезающую путь к спасению, и понимаю, что бежать некуда, смысла закатывать истерику нет. Меня отсюда не отпустят. Более того, я была обречена изначально. Если бы не выполнила распоряжение Кирилла и отказалась ехать сюда, меня бы доставили силой. Выбор не предполагался.

Кабинет просторный, но дышать нечем. Невольно кладу ладонь на горло. Здесь и правда чертовски душно. Впечатление, будто воздуха совсем нет. Такое чувство, будто на меня надвигаются стены.

Проклятье, тут нет окон. Ни единого, пусть даже занавешенного гардинами. Только двери, тяжелые и металлические.

Дьявольский бункер. Просто располагается не в подвале, а на высоте. Единственное различие выглядит довольно незначительным.

Запах грозы забивается в ноздри. А может, это ощущение надвигающейся угрозы?

Кресло руководителя разворачивается. Наконец, вижу хозяина данного кабинета, вальяжно расположившегося за столом.

Мужчина средних лет. Волосы темные, с проседью, аккуратно подстрижены и уложены. Черты у него довольно привлекательные, даже красивые, но это замечаешь не сразу, ведь первое впечатление создает жесткое выражение лица, мрачное и непреклонное. Сурово сдвинутые над переносицей брови. Глубокие складки морщин расчерчивают высокий лоб, однако больше следов возраста обнаружить не удается. Даже само время опасается этого человека, не решается толком коснуться. Его полные губы настолько сильно поджаты, что кажутся одной тонкой линией. Сразу понятно, он привык скрывать очень многое. Но разве хоть кто-нибудь в здравом уме решится посягнуть на его темные тайны?

У меня во рту пересыхает, а в горле саднит. Грудь сдавливает железными тисками. От одного лишь взгляда этого мужчины ноги слабеют, предательски подгибаются колени. Ледяной пот струится вдоль натянутого струной позвоночника. Мелкая дрожь пленяет враз напрягшееся тело.

Хочется развернуться и убежать. Естественная реакция организма на опасность. Вызов, явный и жуткий, неприкрытый. Только удирать некуда. Меня не выпустят отсюда. Глупо паниковать. Это ничего не изменит. Все будет, как пожелает хозяин проклятого бункера.

Взгляд мужчины скользит по мне изучающее, лениво и небрежно отмечает детали, проходится от макушки до пят и обратно.

У него тоже зеленые глаза. До боли знакомые, но абсолютно чужие. Такие похожие и в то же время совершенно другие.

Возможно, так бы на меня смотрел Никита, если бы не чувствовал никаких эмоций. Кроме раздражения и презрения. Слабого, едва тлеющего интереса, вызванного исключительно необходимостью.

Я никогда не встречала настолько похожих и в то же время чертовски разных мужчин. Внешне у них до жути много общего. А в остальном…

Сын – пламенеющий лед. Отец – льдистый огонь. И трудно понять, что сильнее. Кто? Какая сторона возьмет верх в грядущей схватке? Багров-старший смотрит на меня как на насекомое. Нечто, едва ли заслуживающее внимание, но действующее на нервы. Он бы прихлопнул меня прямо здесь. Но жалко ковер. Потом придется долго и нудно вычищать идеальное покрытие.

Я не питаю иллюзий, не надеюсь на хорошее отношение. Когда я была совсем девчонкой, едва ли старше своей дочки, этот мужчина уже вершил свои жестокие дела, безжалостно устранял конкурентов, разбирался с каждым, кто отваживался встать у него на пути.

Он не в восторге от того, что его единственный любимый сын увлекся мной. Это читается без слов, без долгих объяснений.

- Ну здравствуй, - бросает мужчина, криво усмехнувшись, указывает на кресло напротив своего стола. – Проходи, располагайся.

Возможно, он планировал совсем иной разговор. Хотел начать тоньше, зайти издалека.

Но судьба распоряжается иначе.

Бывает любовь с первого взгляда. А между нами вспыхивает неприязнь. Практически ненависть. Стойкая и бесконтрольная. Такое чувство не утаить.

Багров не видит смысла играть роль. Отказывается от первоначального плана. Опять скользит по мне своим цепким взглядом.

У этого мужчины даже глаза как пасть хищника. Вгрызаются все глубже.

- Сколько ты хочешь? – грубо спрашивает он, лишь стоит занять указанное место, открывает ящик своего стола, достает оттуда пачку купюр, небрежно швыряет на отполированную до блеска столешницу, повторяет маневр снова, и снова, и…

Столько наличности я не видела даже когда Зверь прислал через Кирпича плату за мой удачный нокаут. Астрономическая сумма. Кровь отливает от лица, сердце обрывается, ухает вниз, потому что отлично понимаю: ничего хорошего дальше не последует.

- Мне не нужно ничего, - говорю твердо.

- Вот как? – он усмехается и это выглядит по-настоящему страшно, потому как усмешка у него совершенно мертвая, точно застывшая посмертная маска. – Так ты готова убраться и оставить моего сына в покое совершенно бесплатно?

- Нет, - отвечаю тихо. – Но дело не в деньгах. Я люблю вашего сына и…

- Мне плевать, - холодно обрывает он, достает объемную женскую сумку, созданную настолько известным дизайнерским брендом, что его узнаю даже я, складывает туда валюту, упаковывает внутрь пачку за пачкой. – Ты забираешь это и бросаешь его.