Любимая игрушка Зверя

Впрочем, мне едва ли стоило отправляться в офис, учитывая то, как поздно я проснулась и в каком состоянии. Первая половина дня оказалась безнадежно упущена. Стрелки часов показывали полдень. Самым разумным казалось немедленно принять душ, привести себя в порядок и отправиться в квартиру, наконец, уделить немного внимания детям. Сбросить сладкий дурман, опутавший по рукам и ногам.

В прихожей я замечаю совершенно новый велосипед. На тумбе при входе сложены коробки с дорогими куклами. Там на каждую цена четырехзначная, даже со скидкой, модели из Европы.

Это что? Подарки от Никиты? Он ничего не говорил, словом не обмолвился о подобном. Неужели решил сделать классические подарки моим детям? Сыну спортивная тематика, дочке как для девочек.

Боже. Зверь меня с ума сведет.

Избавляюсь от обуви, прохожу в гостиную. Тут меня ждет самый главный подарок. Сглатываю горечь, однако напрасно стараюсь, ощущение, точно настойку из полыни выпиваю, осушаю стакан за стаканом до дна.

- Ира, прости меня, - до сих пор родной голос бьет в грудь как нож.

Сердце кровоточит. А в глазах стоят слезы. Трудно понять, чего мне жаль: прошлого или будущего. Того, что между нами было, или того, чего больше быть никогда не суждено. Дыхание забивается в груди, причиняя физическую боль.

- Ира, - повторяет муж. – Пожалуйста. Скажи. Ты ведь не станешь рушить все из-за одной дурацкой ошибки?

Михаил подходит ко мне и на колени опускается, обхватывает мои запястья, наши пальцы переплетает, будто связать пытается, склеить навечно разбитое, исправить, сгладить.

- Но ты же разрушил, - отвечаю тихо.

Как перестать смотреть в его глаза? Как перестать ощущать эту дикую боль? Как вернуться туда, где все казалось идеальным?

- Ира, прошу, - говорит он. – Одна оплошность. Не руби сгоряча. Понимаю, тебе трудно и обидно. И… но я же люблю тебя. Только тебя. Мне больше никто не нужен. Ты знаешь.

- Оплошность? – усмехаюсь и чувствую, как внутри разверзается рана. – Так ты это называешь? Одна оплошность. Будто спокойно шел по комнате и случайно под мою подругу упал. Поскользнулся? Равновесие потерял?

- Ира, я виноват, - склоняет голову, прижимается губами к моим коленям, покрывает кожу поцелуями, словно не замечает на мне плотные колготы, сбивчиво шепчет: - Прости. Дай шанс все поменять. Согласен, поступил как мудак.

- Так это один раз было?

- Один… один, - подтверждает без паузы на раздумья.

- Вранье, - выдаю жестко.

И отталкиваю его. Ногой. Отпихиваю от себя, ощущая жесточайшее отвращение. Отхожу подальше. Безуспешно пытаюсь преодолеть дрожь, сотрясающую тело.

Столько гадливости никогда раньше не ощущала. Особенно к мужу. К любимому, к родному, к моему единственному.

- Ира, - выдыхает пораженно, вытирает рот ладонью.

Вижу кровь. Немного. Багровые следы. Видимо, слишком сильно двинула супруга, повредила, пусть и ненамеренно. Только тревоги за него нет.

Наоборот. Я бы хотела причинить ему гораздо больше боли. Я бы хотела, чтобы он захлебнулся всем этим. Сейчас. Тут.

Натравить бы на него Зверя. По-настоящему. Отдать приказ и наблюдать за расправой. Упиваться безжалостной казнью. Наслаждаться.

Проклятье. Теперь мой черед рот ладонью зажать.

Что я пытаюсь сдержать? Тошноту. Крик ужаса. Как я могу представлять подобное? Пусть и мысленно. Желать расправы? Кому? Отцу моих детей?

- Это ты принес велосипед? – спрашиваю глухо. – И куклы. Там в коридоре. На тумбе разложены коробки.

- Нет, - сглатывает Михаил. – Кстати, тут какая-то женщина была, представилась няней, а я впервые ее вижу. Когда ты успела няню нанять? И холодильник едой забит. Это она все наготовила?

- Забудь, - отмахиваюсь.

- Ира, я не понимаю, что происходит.

- Ну ты оттрахал Димкину крестную в нашей супружеской постели, - нервно пожимаю плечами, сдерживаю истерический смешок. – В целом все почти по-прежнему.

- А няня откуда?

- Что? – судорога сводит мышцы лица. – Тебя няня волнует? Ее ты тоже успел трахнуть? Где? Здесь? Может, прямо на полу? Давай, Миша, расскажи, где ты Тину трахал? Явно же не только в нашей спальне, были и другие места. Поделись. Я жду.

- Ира, прекрати, - бормочет он. – Я тебя не узнаю. Это не ты.

- Правда? – смех все же вырывается изнутри. – Кто тогда?

- Нам необходимо спокойно все обсудить.

- Что именно? – поджимаю губы. – Позы, в которых ты ее раскладывал? Частоту ваших сношений?

- Ира, остановись.

Он поднимается и подходит ко мне, пробует обнять. Отталкиваю его. Жестко. Изо всех сил. Пресекаю любую попытку контакта.

Чувствую бешенство. Гнев. Ярость затапливает до краев. Переполняет чашу, переливается и бьет мощным потоком. Злоба переполняет меня, гремучая и кипучая.

Хотя… что я не могу простить ему? Свои разбитые надежды? Поруганные. Запятнанные. Мои надежды – мои проблемы. Михаил ничего мне не должен. Чужой человек. Сейчас уже точно. Посторонний. - Салон красоты, - выдаю тихо. – Это идея Тины? Маникюр, парикмахерская и все прочее. Слишком уж женская идея, не находишь. Вы вместе бизнес-план разработали?

- Нет, ты чего? – искренне удивляется. – Тинка тупая как пробка. Как ты могла подумать такое? Я бы ее никогда не послушал.