Любимая наша (СИ)

- Не думаю. Кажется, она сперва Са-оира заметила. Потом только тебя. Я попытался её успокоить, но сделал только хуже. Так что, скорее всего, она испугалась нас троих.

Это точно тот Сэтору, которого мы с юношеских лет знаем? Сегодня он ведёт себя в высшей степени необычно… словно задался целью найти путь к примирению.

- Ты спрашивал, понял ли я, почему она это сделала? А ты понял? – интересуюсь, сузив глаза.

- Возможно, - спокойно встречает он мой взгляд.

- Может, поделишься?

Он был прав, когда сказал, что Лина не захочет возвращаться. Как знать, может ещё что-то толковое поведает.

- Поделюсь, если вы готовы меня услышать и откинуть на время ваше неизменное и чрезмерно раздутое чувство собственного величия, - криво усмехается жрец.

Хм, всё-таки это он.

- Мы постараемся, - дёргаю уголком рта.

А-атон молчит, но его внимательный, выжидающий взгляд, обращённый на Сэтору, говорит больше любых слов.

- Хорошо, - кивает жрец. - Тогда слушайте и, как я в своё время, просто попробуйте представить, что она могла испытывать. Маленькая, хрупкая, ранимая девочка. Беременная, и оттого ещё более чувствительная и тревожная. Вы исчезли, а она осталась одна в чужом мире и враждебном для неё обществе. Напуганная, горюющая, одинокая. Но вместо того, чтобы просто принять мою помощь и защиту, просто ждать, пока вы сами найдёте путь домой, как сделала бы любая высокородная ашара, она каждый день погружалась в подпространство, уходя всё глубже и глубже, пока не дотянулась своим разумом до границы миров. Каждый день она рвала жилы, пытаясь найти вас, чтобы помочь вернуться. А потом шла заниматься государственными делами, работая на износ, чтобы сберечь империю для вас и ваших сыновей. И, как я полагаю, чтобы заслужить ваше одобрение. Каждый раз, когда я пытался с ней сблизиться, Лина давала мне жёсткий отпор, заявляя, что любит своих супругов. Вас. Я делал всё возможное, чтобы преодолеть её неприязнь, подобраться ближе, стать для неё незаменимым, видел, что она постепенно проникается ко мне доверием, что привязывается, замечал как начинает реагировать на меня её тело, изголодавшееся по мужской ласке, но ответ был неизменным. И если бы не то видение, в котором вы упомянули Маран-Дэш, и её одержимость вашим спасением, толкнувшая её на опрометчивый шаг, Лина бы ни за что не уступила ни мне, ни своим просыпающимся чувствам.

- Мы это знаем, - вздыхаю я, стараясь не думать о том, как именно он пытался с ней сближаться. Сейчас не время для нового поединка.

Рассказ Сэтору в который раз заставляет меня задаться вопросом, откуда в нашей юной, хрупкой супруге нашлось столько сил и выдержки. Ежедневные глубокие погружения даже высокородного ашара способны истощить.

- Знаете? Прекрасно, - язвительно хмыкает жрец. – Тогда скажите, какой встречи она заслужила своей самоотверженностью? И какую получила?

Метко бьёт. Раньше я никогда не думал, что от словесных ударов может темнеть в глазах и болеть грудина, словно от настоящих. Но это так. Лина действительно не заслужила того, как мы повели себя с ней после возвращения. Тогда, когда ей нужны были наши забота, внимание и одобрение, мы, поддавшись ревности и собственническим инстинктам, устроили разборки самцов за право обладания своей общей супругой. Напугав её и обидев своим равнодушием.

Вижу, что и брат выглядит пришибленным.

- Я знаю, что виноват в её побеге, - лишённым эмоций голосом произносит он. - Мне следовало лучше себя контролировать.

Я уже открываю рот, чтобы возразить. Но Сэтору меня опережает.

- Не спеши себя казнить, А-атон. Твой брат тоже отличился. Как и я. Если помните, она сказала, что мы втроём её выжгли, а не кто-то один. Ваша ревность, ваше к ней отношение...

- Что не так с отношением? - смотрю на него неприязненно.

- А что так? Она была полноправной императрицей, пока вас не было. Вы же, стоило вам вернуться, первым делом начали помыкать ею, как бесправной рабыней, чьё мнение снова не играет никакой роли. К слову, если вы вдруг не заметили, ко мне Лина обращается по имени. С вас корона слетит, если вы своей собственной драгоценной супруге позволите быть собой и не взвешивать каждое слово в вашем присутствии?

- Мы ей не запрещали этого, - огрызаюсь.

Но изнутри грызёт неприятная мысль, что мы с братом действительно слишком много требований предъявляли к ней. Воспитывали для себя идеальную супругу. Лина всегда подчинялась, никогда не возражала, всё с достоинством выполняла и со всем справлялась. Но если вдуматься... действительно, видел ли я когда-нибудь её настоящую, не сдерживающую себя и не взвешивающую каждое слово?

И в самом деле, почему мы не разрешили ей обращаться к нам по имени?

- А ты что сделал не так? – смотрю на жреца исподлобья. – То, что ты не ответил на её вызов, вряд ли можно считать таким уж серьёзным проступком.

Почему-то мне кажется, что есть ещё какая-то причина, по которой Лина и на своего третьего супруга обиделась. Ведь так рьяно защищала его сначала, отстаивала, выспрашивала и переживала. До сих пор хочется шею ему свернуть каждый раз, как вспомню.