Теперь во мне проснулся азарт. Я не пропускала ни одного селянина – но без толку. Наше знакомство со Староселицей внезапно завершилось на базарной площади. Торговые ряды были переделаны под места для дорогих гостей и украшены цветами. На скатертях стояли местные разносолы. Отдельно стояло сооружение вроде трибуны. И – что воистину удивительно, – площадь была полна народа! То есть Его Величество решил сделать слушания открытыми. Силен, мужик! То есть, король. Рискованный шаг. С другой стороны, при таком количестве свидетелей уже не подшаманишь результаты и за каждое слово придется отвечать.
Дорогие гости расселись. Пятеро членов конкурсной комиссии по центру. Эльиньо, Лео и я – прицепчиком – под отдельным навесом справа от них. Третий навес, напротив нашего, вмещал сопровождающих лиц (порталистов) и конкурирующие стороны.
К трибуне вышел опрятно одетый мужчина под полтинник с аккуратно стриженными волосами и бородой. Местный начальник, как я поняла.
– Ваше Величество, – обратился он в порядке иерархии, – Ваши Светлости, – тут он кивнул в сторону герцогов, – уважаемые таи, – это в левую сторону, – дорогие селяне!
То есть мы с Лео в приветствиях не нуждались. Не то чтобы меня это зацепило, но осадочек остался. Неясного состава.
– Сегодня знаменательный день! – продолжал заливать мужик. – На наших глазах будет определен будущий владелец этой земли.
Реальность №2. День восьмой. Демократичный
Большого энтузиазма новость у зрителей не вызвала. Я их понимаю. Мало того, что теперь их кто-то будет лично тиранить (Его Величество чай не слишком строил), так еще и стоять на ногах непонятно сколько, пока всё закончится. А у них, небось, коровы не доены, куры не кормлены, дети не пороты… Чему радоваться-то?
– Так постановили Его Величество король Ледении Эльиньо Третий, – закончил поздравительную речь местный староста. – Слава и долгие лета Его Величеству! – рявкнул он голосом старшины.
– Слава и долгие лета! – слаженно прокричали селяне и рухнули на колени. Может, их для того и согнали, чтобы верноподданнические чувства продемонстрировать?
Король с приветливой улыбкой поднялся и помахал рукой, чисто Брежнев на трибуне.
– Дорогие подданные! – обратился к ним король, давя харизмой. – Мы глубоко скорбим по жертвам вражды между Нашими придворными из-за этого прекрасного, – тут он польстил, хотя я других деревень пока не видела, – селения Староселица. Во избежание конфликтов впредь Нами было принято решение отдать селение тому хозяину, который будет сильнее заботиться о нем, чтобы Староселица процветала!
Хорошо, что Его Величество не в числе оппозиции. Поднял бы восстание за нефиг делать. Его голос, усиленный искорками Лео, разносился над толпой.
– Их Милости поведают Высокой Комиссии, – король показал рукой на ареопаг из герцогов, – свои планы по благоустройству села. Неподкупность Комиссии и справедливость судейства обеспечивает тай Амори та Куасталла, ее председатель.
Ну что тут осталось Куасталле? Встал, кивнул, сделал важный вид. Впрочем, мог и не напрягаться, у него всегда вид важный.
– Мы, король Ледении Эльиньо Третий, выступаем гарантом исполнения обязательств, взятых на себя победителем, – закончил Его Величество, в очередной раз продемонстрировав заоблачный левел интригана. Он тут не за комиссией наблюдает, он «гарант исполнения обязательств». А для прочих мелочей у него герцоги есть.
– Слава и долгие лета Его Величеству! – гаркнул старшина. То есть староста.
– Слава и долгие лета! – рявкнул хор.
Они точно репетировали. Не один час.
Помахав рукой, король сел. Только теперь, когда он оказался сосем рядом, я заметила, как подрагивают у него пальцы, а по скуле стекает капелька пота. Не так всё просто, как кажется. И не так легка корона до неба, если приглядеться. Очень разумно с его стороны было отсесть от остальных. И быть допущенной к истинному Элю – пожалуй, действительно честь.
Он неуловимым жестом смахнул каплю, не опуская улыбки с губ.
Слово взял тай Амори.
Герцог та Куасталла не зря был Номером Два. И харизма у него была семимильная. И искорками он успешно догонялся. И слово держал умело. Со знанием дела. Как опытный пользователь. В общем, если бы не вступительная речь, расставившая всех на места в иерархии королевства, тяжко было бы с ним конкурировать.