- Мне бы не хотелось касаться этого вопроса. Но, Лео: даже если ты что-то испытываешь, и это не желание получить ту же игрушку, что и соседний мальчик в песочнице, совсем не следует, что то же самое испытывает Эльиньо.
- Альёна, - прищурив глаза, обратился ко мне он. – Я испытываю именно то, что испытывает Эльиньо. Это магическая привязка.
- То есть? – я склонила голову на бок.
- То есть каждый королевский отпрыск в возрасте семи-десяти лет, когда сила уже достаточно проявляется, магически связывается с самым сильным магом из ровесников. Это единственный способ обеспечить безраздельную преданность принцу и его защиту.
- Ты хочешь сказать, что если человек понимает, что испытывает другой, он будет ему предан? – поразилась я наивности рассуждений.
- Нет, ты всё еще не поняла. Я чувствую ВСЁ, всё, что испытывает Его Величество: страх, голод, злость, радость, боль, желание… Страсть, - он смотрел мне прямо в глаза, и мне стало очень, очень неловко.
- То есть ты спишь в дальних покоях, потому что… - стало доходить до меня.
- Потому что если с Его Величеством что-то случится, у меня будет шанс его спасти. А если что-то случится со мной, скорее всего, погибнем мы оба. Его боль, испуг, гнев предупредят меня. У него такой способности нет.
Я даже не стала спрашивать, почему. Потому что какой монарх захочет портить себе жизнь чужой болью, голодом, страстью?..
- А если его сразу убьют? – уточнила я.
- Тогда и я буду сразу мертв. Я не переживу Его Величество ни на мгновение.
Вот и ответ, почему Верховные маги не возражают против молодой смены. Потому что некому возражать.
- Но ведь это же жестоко… У тебя же не было выбора?
- Альёна, жизнь монарха важнее чьих-то неудобств. К тому же Верховный маг – это огромная власть и возможности. Ничто не дается бесплатно. И за всё в этой жизни мы получаем воздаяние.
- Значит, Эльиньо заслужил то, что получил, - развела я руками.
- И я впервые в жизни ему завидую, - Лео поднялся и тоже пошел в сторону выхода.
Реальность №2. День девятый. Признательный
Еще вчера я думала, что сильнее перегрузить мою нервную систему невозможно. Но нет. Как же я ошиблась! Шестеренки извилин судорожно дергались в поисках, за что бы зацепиться, но пробуксовывали.
Я покинула королевский кабинет. Его стены были немым напоминанием об услышанных откровениях. В свою не свою комнату не хотелось. Я сомневалась, что встречу там кого-то из своих товарищей по спальне, но рисковать не хотела. Карма – как ружье с обратной отдачей: чем дальше летит пуля, тем сильнее бьет в плечо. Вчера я услышала, что не хотела. Нечаянно. Сегодня Эль услышал. Тоже не специально.
Ноги сами собой вынесли меня в сад, по дорожке, вглубь, дальше, дальше, пока я не оказалась в той отгородочке (или такой же отгородочке), как и вчера. Или не вчера? Когда мы здесь (или не здесь, но в очень похожем месте) столкнулись с Лео? Позавчера? Да, наверное. Но каждый день в моем личном календаре шел за месяц, поэтому немудрено, если я что-то путаю.
Я села на скамеечку и стянула с ног туфельки. Все-таки колодка до Лабутенов не дотягивает. Уперлась ладонями на скамейку сзади, откинулась, вытянула ноги, пошевелила пальцами. Свобода!
Какое сладкое слово.
Как часто мы к ней рвемся.
И как нередко о ней жалеем.
И подняла лицо теплому летнему солнцу.
Наверное, потому не сразу заметила, что мое уединение было нарушено.
Его Величество тоже не ожидал здесь кого-то увидеть. Судя по мелькнувшей на лице реакции.
Я села и стала нащупывать ногами обувь.
- Извините, Ваше Величество, - я попыталась встать, частично попав в носки туфель и безжалостно сминая задники. – Я сейчас уйду.
- Сиди, - отреагировал он. И неожиданно добавил: - Посиди со мной. Пожалуйста.
Ой.
Ой-ой.
- Да, конечно, - я натянула подол вперед, чтобы не позориться босыми пальцами.
Но, похоже, Эльиньо эта часть реальности не волновала.
Он отломал цветущую ветку, поднес к лицу, поводил над ней носом, а потом протянул мне.
- Надеюсь, этот жест не несет в себе никакого ритуального смысла? – осторожно спросила я.
Паранойя – болезнь заразная.
- Я настолько тебе противен, что ты боишься оказаться связанной со мной ритуалом? – усмехнулся Эль, и его обычно высокомерно-красивое лицо исказилось росчерком усмешки.
- Вообще-то меня больше напрягает, что то же самое раньше проделал Лео, - пояснила я.
Лицо короля словно пошло рябью от эмоций, я поняла, что «пояснятель» из меня так себе. Поэтому сначала забрала ветку, чтобы он еще не надумал что-нибудь, вроде того, что я готова связать себя ритуалами с Верховным магом.
- Ты мне не противен. Совсем. С чего ты взял? – спросила я.
- Ты хотела отсюда… - он явно подбирал слово. - …Вернуться в свой мир.
- Ваше Ве… - взгляд обиженного ребенка обжег меня, и я поправилась: - Эль, ты пытаешься сравнивать несравнимое и делать на этом основании выводы. Как спрашивать у человека, что ему больше нравится: белое или гладкое? То, что ты мне нравишься, не мешает мне осознавать, насколько твой мир отличается от моего. Мне здесь сложно.
Я боялась поднять взгляд собеседника.
Но всё же решилась.