Любимая улица

«1 сентября 1949 года.

Нынче Катя проснулась в пять часов утра. Прощаясь со мной на школьном дворе, сказала сдавленным голосом:

— До свиданья, мамочка, передай привет папе.

Учительница вышла к ребятам веселая, смеющаяся. Ей лет двадцать, не больше. Похожа на старшеклассницу. Очень славная и улыбается хорошо. Катя так счастливо сияла в ответ, что я чуть не ослепла, глядя на нее.

Катя:

— Мама, мне наш физкультурник не нравится. Он очень грубо кричит, вот так: „Ррравняйсь! Становись!“

— Дурочка, так ведь это команда! Разве можно командовать тихо?

— Не тихо, конечно, но зачем так грубо? Можно так: „Равняйсь! Становись!“ — Эти слова Катя произносит ласковым, почти просительным голосом. — Нет, он мне не нравится!

Дедушка:

— Что это у вас такой плохой замок? Обокрадут вас, смотрите!

Катя, с укоризной:

— Дедушка, в нашей стране — воры?

Анисья Матвеевна:

— Ну вот, пожалуйста, уже и воров отменила. Как она у вас на свете жить будет?

Катя:

— Ох, мама, и ругала нас Татьяна Сергеевна! Что мы класс подметаем плохо! Самыми последними словами ругала — и аристократами и по-всякому.

Завтра Аня с Женей пойдут слушать „Евгения Онегина“.

Поэтому Митя пересказал им содержание, а потом читал им вслух. Катя тоже слушала, и очень внимательно. Митя:

— Онегин сказал Татьяне, что не любит ее…

Катя, в ужасе:

— Так и сказал?

Когда Митя читал сцену дуэли, Катя в отчаянии зажала уши. Слушая: „Нет, поминутно видеть вас, повсюду следовать за вами…“, она сказала мстительно: „Так ему и надо!“ Женя слушал сдержанно, молчал.

— Понравилось тебе? — спросила я, когда они вернулись из театра.

Он ответил:

— Стреляли здорово.

Аня все чаще заговаривает о том, кем быть.

— Митя, кто у вас в редакции работает по справедливым делам?

— Жалобы, что ли, разбирает? Отдел писем.

— Вот пойду в отдел писем, стану там работать, надо, чтоб все всегда было справедливо.

— Анюта, Женя, — говорит Митя, — вот послушайте, что было: ученики пятого класса узнали, что у одного их товарища нет ни обуви, ни теплой шапки. Вот они собрались, скопили денег, купили шапку, решили преподнести мальчику на сборе отряда. Как по-твоему, правильно они поступили?

— Нет, — отвечает Аня, не задумываясь. — Зачем на сборе? Они должны были отдать ему один на один.

— А я все равно не взял бы, — говорит Женя, — ни на сборе, ни в одиночку.

Наши дети лучше, честнее нас.

— Мама, ты помнишь мою первую учительницу Зинаиду Петровну? — спрашивает Аня (как не помнить!). — Ну вот, ты меня перевела в другую школу, и я стала учиться у хорошей учительницы. А остальные девочки?»