Любимая женщина Кэссиди; Медвежатник; Ночной патруль

– А вы не боитесь разочароваться, услышав ответ? Предположим, я скажу вам, что продаю ботинки и делаю на этом сорок долларов в неделю?

– И вы солжете.

– Разумеется, – сказал он. – Я слишком хорош для того, чтобы продавать ботинки. Я смотрю, вы неплохо знаете жизнь. Наверно, и мою жизнь тоже. Расскажите мне о ней побольше. Расскажите мне историю моей жизни до сих пор и скажите, что мне делать с ее остатком. – Он пристально посмотрел на нее. – Чего вы хотите? Зачем вы сегодня пришли в ресторан?

– В основном? – Она уже не улыбалась. Она поднесла сигарету близко ко рту, но позабыла о ней. Ее глаза были немного расширены, словно она была удивлена тем, что сейчас услышала. – В основном, – сказала она, – я пришла в ресторан для того, чтобы найти себе любовника.

Впечатление от ее слов было подобно первому дуновению приближающегося тайфуна. «Держись, парень», – приказал он себе.

С другой стороны, что особенного произошло? Женщины в его жизни никогда не создавали больших проблем, несмотря на то, что они постоянно были поблизости. Он умел ловким маневром уйти от слишком беспокойных взаимоотношений. Это лишь вопрос времени, и он знает, когда сняться с якоря. Вот и теперь он знает, что пришло время уйти. Прямо сейчас. Надо только сказать водителю, чтобы тот остановил машину. Потом открыть дверь, выскользнуть в ночь и удалиться.

Но она держала его. Он не знал, как она это делает, но она держала его так, словно связала его по рукам и ногам. Она поймала его в ловушку здесь, в автомобиле, и он смотрел на нее с ненавистью.

– Почему? – спросила она. – За что такой взгляд?

Он не мог ответить. Она сказала:

– Вы напуганы? – Не двигаясь, она смотрела на него. – Я напугала вас, Нэт?

– Заткнись, – сказал он. – Дай мне об этом подумать.

Она кивнула медленно, преувеличенно медленно кивнула. Он смотрел на ее профиль, спокойную линию бровей, носа, подбородка, полунамеком намеченную линию челюсти, смотрел на сигарету в сантиметре или двух от губ и на дым сигареты. Затем он взял себя в руки и отвел глаза от Деллы. И затем, уже не глядя на нее, понял, что все еще видит ее перед собой.

Путь до библиотеки занял немногим более двадцати минут, и они не сказали друг другу ни слова. Но у него возникло ощущение, что они беспрерывно болтали всю дорогу.

Автомобиль притормозил у фасада библиотеки, но ни один из них не двинулся. Водитель пожал плечами, приглушил мотор и сидел в ожидании.

Через некоторое время водитель спросил:

– Ну, что будем делать дальше?

– Дальше мы поедем дальше, – сказала она.

И, придвинувшись к Харбину, она дала водителю адрес.

Глава 6

Это оказалось почти что на самом севере города, в районе, известном под названием Германтаун. Чтобы добраться туда, автомобиль должен был проехать к Шуилкилл–Ривер, миновать Уиссахикон–Крик, а затем пробраться сквозь ряды маленьких домишек рабочего люда, которые жили в пригородах Германтауна. Автомобиль углубился в Германтаун и наконец затормозил у фасада небольшого дома в середине плохо освещенного квартала.

Внутри дом представлял собой комбинацию сливочно–зеленого и темно–серого. Зеленый преобладал: мебель – зеленая, обои на стенах – тоже зеленые, ковры – темно–серые. Это был старый дом, перестроенный по–новому. Над камином, внутри широкой табачного цвета рамы, висел рисунок – портрет Деллы, исполненный табачного цвета темперой на очень бледной табачной оберточной бумаге. Судя по подписи, художник был испанцем.

– У тебя полно денег, не так ли? – спросил Харбин.

– Достаточно.

– Откуда ты их взяла?

– Мой муж умер год назад. Оставил мне весь свой доход. Пятнадцать тысяч в год.

Она расположила тело на мягкой софе, которая выглядела так, будто сделана из фисташкового мороженого и готова в любую секунду растаять. Он тоже направился к софе, затем повернул в сторону и остановился, упершись в стену.

– Как ты проводишь время?

– Ужасно, – отвечала она. – Слишком много сплю. Оттого что все время сплю, я чувствую себя больной и усталой. В один прекрасный день я открою магазин или что–то в этом роде. Иди сюда.

– Позже.

– Сейчас.

– Позже. – Он остался стоять лицом к стене. – У тебя много друзей?

– Ни одного. Я имею в виду настоящих друзей. Так, несколько человек, с которыми я знакома. Я выхожу с ними в свет, и вечер начинает тянуться до бесконечности, и доходит до того, что я чувствую себя как зажженная шутиха. Не выношу людей, которые не слишком впечатляют.

– Ты находишь меня впечатляющим?

– Иди сюда, и мы это выясним.

Он одарил ее слабой улыбкой.

– Не считая этого, – он кивнул на софу, – что мы, по–твоему, можем предложить друг другу?

– Друг друга.

– И все?