Любимая женщина трубочиста

– Буцефал, – повторила Андриана Карлсоновна и посмотрела на здоровенного парня в форме охранника, как на нерадивого ученика. Когда она работала в школе, учителя грозили таким: «Если не одумаешься, Сидоров, Петров, Иванов, не наляжешь на учебу, отправишься прямой дорогой в ПТУ».

Сама Андриана Карлсоновна никогда так детям не говорила, она не понимала ни тогда, ни сейчас, что плохого в профессионально-техническом училище? Эти учебные заведения помогали парням, не имеющим желания грызть гранит науки, получить хорошую профессию, встать на ноги в молодом возрасте, стать уважаемыми людьми и содержать семью. Не понимала она также того, зачем надо было обзывать училища колледжами, позаимствовав это название у англосаксов. В Англии колледжи были еще с XIII века, но наши предки не торопились перетаскивать чужое слово на российскую почву. Зато так называемые реформаторы кинулись, как вороны, тащить с Запада весь словесный мусор. Думая об этом странном переименовании, Андриана вспоминала бабушку своей знакомой, которая говорила о тех, кто слепо копировал привычки и образ жизни других людей, «что крестьяне, то и обезьяне».

Андриана Карлсоновна была с ней полностью согласна. Зачем, спрашивается, тащить на родную почву чужеродные конструкции? Андриана вздохнула и вспомнила другие слова все той же бабушки: «Двадцать лет ума нет и не будет».

Но эти слова относились, конечно же, не к охраннику, его Андриане было искренне жаль. Ведь если бы он закончил ПТУ, то трудился бы где-то на предприятии и производил необходимую стране продукцию, а так мается сердешный на огороженном клочке асфальта, охраняя чужие машины.

– Буцефал, – объяснила она парню, – любимый конь Александра Македонского.

Парень присвистнул. И она с облегчением догадалась, что, по крайней мере, о Македонском парень слышал.

– Мой мотоцикл – железный конь, и он меня часто выручает. Поэтому вполне оправдывает имя, которое я ему дала. И я хочу, чтобы он остался здесь под твоим присмотром. Вот тебе за то, чтобы ты был ласков с ним. – Андриана взяла обалдевшего парня за руку и положила на широченную ладонь денежку.

– Как скажете, мадам, – улыбнулся он, убирая купюру в карман.

– Мадемуазель, – поправила его Андриана и грациозно направилась в сторону тротуара.

– Мадемуазель, – повторил охранник и, приподняв свой головной убор, с глубокомысленным видом почесал макушку. – Каких только чудес на свете не бывает, – заключил он и, взглянув в сторону скромного мотоцикла, решил, что тот ничуть не хуже стоящих рядом с ним шикарных иномарок. А может быть, и лучше, так как куплен не на ворованные, а на честно заработанные деньги. Это не вызывало сомнений. И вдруг в голове парня промелькнуло с отчетливой тоской: «Уйду я отсюда к чертовой матери! Вернее, к бате на завод. Ведь он мне давно твердит, что кончай, сынок, холуйствовать! Не позорь династию».

Андриана тем временем уже вошла в элитный двор, где еще совсем недавно проживал Семен Пронин, и сразу же увидела большого кота мраморного окраса. На шее его красовался ошейник светло-коричневого цвета. Андриана догадалась, что это и есть знаменитый Потапыч. Кот сидел неподвижно, как статуя.

«Интересно, куда он смотрит», – подумала Андриана и, проследив за взглядом кота, убедилась, что Потапыч не сводит глаз со скамейки на детской площадке. Там сидел пожилой мужчина и, в свою очередь, не отводил взгляда от песочницы, в которой со смехом копошились два маленьких мальчика в комбинезончиках, отличающихся друг от друга только цветом.

«Пожалуй, мальчик там все-таки только один, – подумала Андриана с некоторым сомнением и стала рассуждать логически, – если один ребенок одет в голубой комбинезон, а другой в розовый, то второй – не мальчик, а девочка». Хотя подойдя поближе и рассмотрев лица детей, Андриана пришла к выводу, что мордашки у них абсолютно одинаковые. Просто двое из ларца!

– Здравствуйте, – произнесла она, останавливаясь возле скамейки.

– Здравствуйте, коли не шутите. – Мужчина отвел взгляд от детей, продолжающих шумно играть в песочнице, и посмотрел на Андриану.

– Можно мне присесть? – спросила она.

– Кто же может вам это запретить, – пожал плечами мужчина.

– Просто я подумала, что вы, может быть, не хотите, чтобы рядом с вами сидели незнакомые.

– Что за ерунда! – рассмеялся мужчина. – Где это вы видели, чтобы люди бронировали места на дворовых скамейках для родственников и знакомых?

– Простите, – смешно наморщив нос, улыбнулась Андриана, – ляпнула, не подумав.

– Такое иногда бывает со всеми, – подмигнул ей мужчина.

Андриана скромно потупила взгляд, ни дать ни взять выпускница института благородных девиц.

Мужчина же, не отрывая заинтересованного взгляда от ее лица, спросил:

– Вас как зовут?

– Андриана Карлсоновна.

– А меня Тимофей Матвеевич.

– Очень приятно, – обронила она с видом большой скромницы.

– Мне тоже, – удовлетворенно хмыкнул он и добавил: – У нас большое семейство. Сын купил здесь две квартиры и соединил их. Но все же мы с женой живем как бы в изолированных хоромах. Хотя от них разве изолируешься, – он кивнул в сторону детишек, – наши внуки.