Любимая женщина трубочиста

– А она у него долго не задерживалась. Прошмыгнет в подъезд и самое большее минут через двадцать обратно.

– Интересно, – сказала Андриана, – зачем это Варвара могла к нему приезжать?

– Может, чего привозила ему.

– То есть она заходила к нему с сумкой?

– Как-то просто с дамской сумкой, а в другой раз при ней еще и пакет был.

– Тогда действительно наверное, что-то привозила, – была вынуждена согласиться Андриана и спросила на всякий случай, – а Марина к нему не заходила?

– Какая Марина? – не сразу понял Овчинников.

– Его бывшая гражданская жена.

– А эта. Нет, они же давно вместе не живут. Чего же ей здесь делать? Тем более я слышал, что она замуж вышла и ребенка родила.

– От кого слышали? – живо заинтересовалась Андриана.

– Да разве же упомнишь, от кого.

– Постарайтесь, пожалуйста, вспомнить, это очень важно.

– Важно, говорите, – вздохнул мужчина и задумался. Но потом все-таки отрицательно покачал головой, – нет, не помню.

– Тимофей Матвеевич! Миленький! – Андриана молитвенно сложила руки на груди.

– Хоть убейте, не помню, – развел руками Овчинников, – скорее всего, соседки на улице болтали.

– Какие соседки?

– Да их тут время от времени целая стая собирается, и щебечут, щебечут!

– А о чем они еще говорили?

– Да обо всем на свете! – сердито произнес мужчина.

– Например, – продолжала настаивать Андриана.

– О чем, о чем, – проворчал Тимофей Матвеевич, – о том, что цены снизились только на сахар, да и то временно, что новая управляющая компания плохо во дворах убирается, что Клавка Сидорова из третьего подъезда в доме напротив гуляет от мужа, а тот уши заткнул и слышать ничего не хочет! Или, вот, спор затеяли, повалят в Америке старика или нет.

– Какого старика? – не поняла Андриана.

Овчинников только махнул рукой.

«Неужели наши пенсионерки Трампа стариком считают? – подумала Андриана. – Хотя почему бы и нет. Он и впрямь не мальчик. Но вот только неужели им больше делать нечего? И сыронизировала сама над собой: ты бы, конечно, хотела, чтобы они и день и ночь обсуждали Пронина и его знакомых».

Вздохнув, она обратила доброжелательный взгляд на Овчинникова:

– Тимофей Матвеевич, вот, вам мой телефон, – она протянула ему свою визитную карточку, – если вспомните, то позвоните, пожалуйста.

– Хорошо, – со вздохом согласился Тимофей Матвеевич, которому совсем не хотелось впустую ломать себе голову. Но и огорчать Андриану прямым отказом ему не хотелось. – Может, что-то и придет в мою старую голову, – не очень уверенно обнадежил он ее.

– Спасибо, Тимофей Матвеевич, – горячо поблагодарила его Андриана и спросила: – У Семена ведь тоже был кот?

– Был. Его сестра забрала. Она еще негодовала, что ей ничего не позволили забрать из дома брата, только кота.

– Потом все ее будет, – отозвалась Андриана.

– Оно так, конечно, – согласился мужчина, – но Альбине Юрьевне очень не понравилось, что квартиру брата опечатали. Я-то думаю, что правоохранительные органы опасаются, как бы в квартиру Пронина опять кто-то не залез.

– Зачем?!

– А затем! Если устроили такой погром, то, скорее всего, были уверены, что вещь, которую они искали, должна быть в квартире. И кто их знает, вдруг решат поискать по новой.

– Скорее всего, вы Тимофей Матвеевич, правы.

– А Альбина Юрьевна так не думает.

– Откуда вы знаете?

– Так я ей после ее жалоб на полицию попытался объяснить ситуацию. А она принялась кричать, мол, вы со своим Потапычем моего брата не любили. А каким боком наша с Потапычем любовь или не любовь к Семену вяжется с бардаком, произведенным неизвестными в его квартире?

Андриана попыталась объяснить грубость своей клиентки тем, что она сильно опечалена гибелью брата. Но мужчина отмахнулся от ее слов.

Андриане не оставалось ничего другого, как попрощаться с Тимофеем Матвеевичем. Заодно она помахала и Потапычу. Боковым зрением она заметила, что Овчинников остался доволен ее отношением к коту. Зато сам Потапыч и ухом не повел.

Андриана проехала два квартала, когда на глаза ей попалась вывеска магазина, торгующего сантехникой. Она, пожалуй, и не заметила бы ее, если бы в глаза ей не бросился огромный розовый поросенок, купающийся в белоснежной ванне. Поросенок улыбался во весь рот. Один глаз его был заговорщически прищурен, и Андриана догадалась, что вечером и ночью поросенок подмигивает, зазывая покупателей. Магазин назывался «Чистоплотная Хавронья».

«Так значит, это не поросенок, – подумала Андриана, – а хрюшка».

Она спрыгнула с мотоцикла и быстрым шагом направилась к стеклянной двери. По магазину под бдительным оком охранника, старающегося не бросаться в глаза, бродили немногочисленные покупатели. Андриана подошла к продавцу, только что закончившему разговаривать с очередным покупателем, и приветливо улыбнувшись, спросила:

– Я могу поговорить с Ириной Сергеевной Мурашко?

– А кто это? – искренне удивился парень.

– Заведующая вашим магазином.

– Вы ошибаетесь, – проговорил он терпеливо. – Заведующий нашим магазином Данила Сергеевич Серпухов.

– Серпухов? – растерянно повторила Андриана.

– Да!

– А чем же заведует Ирина Сергеевна Мурашко?