Любимчик богов(СИ)

Молодой человек что-то говорил, когда то, что Горыня принял за ком тряпок у окна, зашевелился и сначала встав на четвереньки выпрямился, и оказалось что это молодая женщина, в коричневом охотничьем костюме, но с роскошной золотой цепью с тяжёлым медальоном на шее. Лицо у неё было бледным словно снег, и судя подламывающихся ногах, чувствовала она себя не вполне хорошо.

Светлова коротко взмахнула рукой, и Рошфор удерживавший Марию, просто осыпался на пол серой пылью, и кучей одежды, а сразу порозовевшая графиня схватилась левой рукой за медальон и начала поднимать правую, когда в неё начали стрелять.

Тяжёлые пули из крупнокалиберных ружей воинов Перуновой сотни были специально приспособлены для убивания нежити, и кромешников, так что каждая пуля была не только посеребрена снаружи, но и имела внутри пять мелких дробовых шариков из того же серебра.

Несмотря на швальный огонь и удары пуль, Светлова всё же подняла руку, когда в неё ударил плотный луч света из-за спины Горыни. Это вступили в бой подоспевшие ведуны. Светлова окуталась туманной дымкой, и схватилась второй рукой за медальон, когда Горыня вклинился между ней и Марией, оттолкнув девушку к стене. Воины мгновенно сориентировались и прикрыли княжну, встав перед ней с рунными щитами, а Горыня уже всаживал пули в раскрытый рот колдуньи длинной очередью из автомата.

Затвор клацнул, и в секунду сменив магазин, он снова нажал на спусковой крючок. Кустарно сработанное оружие всё же, заклинило, и Горыня выдернул из кобуры пистолет.

Но точку в бою поставили ведуны. Подобравшись ближе, ведун князя Волконского вскинул руки, и словно светящееся облако окутало женщину, а второй хлопнул ладонями и Светлова замкнутая в магический полог, повалилась, словно подкошенная, на пол.

Зачистка старой крепости, бой с лярвой, обнаруженным в подвале, и уничтожение алхимической лаборатории, всё это прошло мимо Горыни, которого взяли в оборот лекари княжеской дружины.

Выяснилось, что он таки поймал ещё одну пулю, которая прошла навылет мягкие ткани правой ноги. Защита отработавшая на весь вложенный заряд, поглотила всё что можно, а остальное пришлось по самому организму, который судя по пульсирующей боли в ноге и в плече был весьма недоволен прошедшим праздником.

Лекарь, заметив боль Горыни, окликнул ведуна и тот, походя коснулся пальцами лба раненого, мгновенно погружая в глубокий сон.

В этот раз, для разнообразия Горыня проснулся от того, что страшно чесалось плечо. Сунув руку чтобы почесать это место, наткнулся сначала пальцами на повязку, и сразу очнулся окончательно, потому что чесать рану, его отучили ещё в детстве. В комнате, с огромными, до потолка окнами, и лепниной окрашенной в бледно-голубой цвет, было относительно пусто. Кровать в центре, камин, несколько кресел вдоль стен и одинокий стул, в метре от изголовья намекал о возможном присутствии сиделки или врача. Чуть прихрамывая, он обошёл всю комнату, и в углу на манекене обнаружил роскошный камзол расшитый жемчугом и серебром и другие детали одежды, включая сапоги и исподнее. Надевать это попугайское чудо, Горыня не хотел категорически, хотя и понимал, что слуги хотели как лучше, и наверняка расстарались ради молодого князя. Но вот шелковые подштанники, он одел с удовольствием, так же как и рубаху, приятно холодившую тело. Так в подштаниках и рубахе вышел в коридор и сразу же наткнулся на стражника, стоявшего у дверей.

Воин в серо-голубом кафтане княжьей сотни только открыл рот, как Горыня приложил указательный палец к губам.

- Одежда моя где?

- Так, эта, ужо...

- Давай принеси, а то там какая-то тряпка вся в блёстках, так я такое носить не буду. Принеси нормальную одежду, ладно?

- Да, княжич. Сполню махом. - Стражник истово кивнул и придерживая шапку рукой унёсся по коридору топая сапожищами.

Гулять по дворцу в одном исподнем категорически не хотелось, и Горыня вернулся в комнату, подумав о том, что неплохо было бы ещё и перекусить. Молодой организм настоятельно требовал белков, жиров и углеводов и желательно побольше.

Но первым в комнату вошёл князь.

Хмыкнул глядя на одетого в бельё Горыню, и присел на тот стул, что стоял возле кровати.

- Кафтан-то чем тебе не угодил?

- Не люблю я яркое. - Горыня вздохнул. - Знаю, что чем выше человек стоит тем ярче должен быть убор, а всё равно не могу. Пусть камзол стоит хоть сто гривен, но выглядеть должен просто и скромно.

- Ты прям как наш Михайло Алексеич, дай Перун ему здравствия многие лета. Тоже не любит яркие одежды. - Григорий Николаевич усмехнулся и огладил длинную бороду. - То не беда. Сейчас принесут сотника моего кафтан, а там и пошьют тебе, что захочешь. Оружие твоё вот только оружейник посмотрел и сказал, что чинить не сможет. Придётся тебе его к мастеру везти, уж больно чудное оно.

- Так я и есть мастер. - Горыня подошёл к окну, и рывком раздвинув тяжелые занавески, выдохнул от картины освещённого солнцем сада. - Думаю, если станки будут, починю быстро. А нет, так сделаю заново. Железо брал какое было, так от этого и все беды.