Любимчик Эпохи

В районном кожвендиспансере была огромная очередь. Среди бывалых мужиков и потертых женщин Илюша с мамой выглядели крахмальными салфетками, случайно оброненными в грязную лужу. На них таращились и сально улыбались. Наконец разбитной врач лет тридцати пригласил в кабинет. Осмотрел Илюшин рот, взял мазок и, подписывая направление на кровь, лукаво подмигнул Илье:

— Что-с, молодой человек, оральный секс практикуете?

— Типун вам на язык, — вскинулась Софья Михайловна, — что вы такое несете, он же еще ребенок!

— Типун на языке мне не нужен, а вот у вашего сына во рту твердый шанкр в хорошей такой стадии. И ребенок он только для вас, а по факту — сформировавшийся мужчина. Сейчас получим результаты крови и начнем лечиться от сифилиса.

Софья Михайловна побелела и, глядя в одну точку, стала медленно сползать со стула на дешевый линолеум. Врач успел подскочить до того, как она коснулась пола, схватил под мышки и начал хлестать по щекам.

— Держи ее, — приказал он Илюше, а сам бросился за нашатырем.

Когда Софью Михайловну привели в чувство, сын обнял ее и, прорываясь сквозь потрясение, закудахтал:

— Эт-то не то, что ты п-подумала. Я п-просто д-докурил бы-бычок за одним з-зэком. В-вот и в‐все!

— Вот видите, — обрадовался венеролог, — а вы, мамаша, расстраивались!

— Ты докурил бычок? — взорвалась мама. — С твоим иммунитетом? С твоими вечными болезнями? Как тебе в голову могло прийти?

— Н-ну, я н-на спор. С Р-родькой. Д-делов-то!

— Прэлэстно, раз за зэком, значит, сдадите кровь еще на девять инфекций. — Доктор, веселый и возбужденный, протянул Илюше длинный листок со штампом внизу: — Удачи вам, спорщик!

Помимо сифилиса, из девяти инфекций у Ильи обнаружили четыре. Одна из них — какие-то особо злые стафилококки — дала страшное осложнение — инфекционный эндокардит, воспаление клапанов сердца. Илюша стал неподвижным, страдал одышкой, не мог самостоятельно подняться в туалет. Он лежал в больнице под капельницами с антибиотиками и тихо умирал. Дома папа орал на Родиона, как подстреленный слон.

— Как ты мог? Вы же братья, вы — одной крови! Ты не понимал, что убиваешь его? Убиваешь маму! С момента появления Ильи она потеряла все! Сон, покой, работу! Ты знаешь, что мама — талантливый врач? Что ей предлагали возглавить отделение? Что она раньше любила играть в волейбол, любила путешествовать, меня любила, наконец! — ревел отец. — С твоим рождением, а затем Илюши, она лишилась всего. Она отдала себя вам без остатка! Она стала вашим придатком, вечно лечащим, вечно решающим ваши проблемы! Я потерял любимую женщину!

Родион каялся. Он и вправду чувствовал себя виноватым. А папа не мог остановиться.

— Больше ни копейки не получишь, никакой поддержки! Хотел в медицинский поступать? Никакого блата! Провалишься, пойдешь в армию! А сейчас уйди с глаз моих, видеть тебя не могу!

Родька с тяжелым сердцем поплелся в больницу к брату. Илюша, зеленый, распластанный, как огурец под гусеницей трактора, тупо смотрел в потолок.

— Да, влип ты, дружище, — взял его за руку Родион.

— Н-не то с-слово.

— Лучше бы я тот чертов бычок докурил.

— Л-лучше бы, — согласился Илья.

— Поступлю в медицинский, стану кардиологом и вылечу тебя, обещаю!

— Д-давай б-быстрее, — безнадежно ответил Илюша.

— Ты только держись, не угасай.

— Л-ладно…

— Это… — Родион замялся и набрал в легкие воздуха, — я люблю тебя.

— Я т-тоже, — слабо улыбнулся Илюша, сжав пальцами огромный Родькин кулак.

— Мы ведь одной крови, отец прав.

— Одной…