Любимец

‒ И лошади! ‒ вмешался в разговор сообразительный Сенечка. ‒ Разве так бывает, что ни одной машины? Ни одного самолета?

‒ Лошади, ‒ повторил я. ‒ На лошадях ездили раньше, чем на машинах и самолетах.

‒ Ясное дело, что раньше! Кто такое платье по доброй воле носить будет! В нем не побежишь, не прыгнешь. А как в нем драться на ножах? ‒ произнесла Ирка.

‒ Или от мента убегать, ‒ сказал Сенечка и засмеялся.

Во дворе домика, выходившего задом к путям, сидел старик с деревянной ногой в полосатой фуфайке. Он погрозил нам кулаком и крикнул что-то непонятное. Девочки в соседнем вагоне громко пели хором. Мы вернулись в центр городка. По главной улице двигалась высокая черная карета, в ней сидела дама, которая обмахивалась розовым веером. Рядом с каретой ехал верхом молодой человек, который разговаривал с дамой, склонившись к ней.

На центральной улице, перед самым большим в городе трехэтажным домом с колоннами стояла другая карета, без лошади. Толстяк в синем халате красил ее в синий цвет, а на балконе второго этажа стоял другой толстяк в красном халате и давал указания. Три дворника в ряд подметали улицу. За ними шел человек в мундире с золотыми пуговицами и золотой каске, который следил, чтобы улицу хорошо подмели. Перед магазином стояла длинная очередь.

Низкое здание вокзала отрезало от нас улицу.

Вот и платформа. Только на этот раз мы подъехали к ней с другой стороны. Начальник станции в красной фуражке поднял жезл, приветствуя нас. Женщина со сложенным зонтиком в руке стояла на платформе. Я взглянул на солнце ‒ мы путешествовали полчаса.

Девочки-школьницы с шумом и гомоном посыпались из соседнего вагона. Они промчались к выходу, обтекая бурливым ручейком одинокую женщину.

Мы тоже вылезли из вагона.

‒ Кондуктор приходил? ‒ спросил начальник станции.

‒ Нет, кондуктора не было, ‒ сказал я.

‒ Ничего, завтра будет, ‒ сказал начальник станции. ‒ А пока можете заплатить мне. С вас по шестьдесят копеек.

Он взял деньги, приложил пальцы к фуражке и затем поспешил вперед к паровозу, откуда устало спускался машинист.

‒ Больше с вами никто не приехал? ‒ спросила женщина с зонтиком.

Она была красива зловещей, роковой красотой. Ее лицо было белым, словно покрытое мукой, и на нем отчаянно сверкали черные глаза.

‒ Вы же знаете, ‒ сказал я.

‒ Я ничего не знаю! ‒ воскликнула женщина. ‒ Я жду уже целую вечность!

‒ По-моему, вы ‒ единственный несчастный человек в этом городе, ‒ сказала Ирка, как бы приглашая женщину ответить. Та ответила не сразу, она смотрела через Иркино плечо вдоль поезда, состоявшего всего из двух вагонов, будто на самом деле надеялась кого-то увидеть.

Затем, убедившись, что и на этот раз никто не приехал, женщина обернулась к Ирке и сказала:

‒ Я счастлива. У меня есть хорошая работа, отличная зарплата. У меня отдельная комната. Чего вы еще от меня хотите?

‒ А кого же вы ждете? ‒ спросила Ирка.

‒ Глупости какие-то! ‒ рассердилась женщина. ‒ Кого я могу ждать?

‒ Успокойтесь, Мария Осиповна, ‒ сказал, подходя, начальник станции. За ним шел машинист, неся небольшой чемоданчик. ‒ Вас никто не хочет обидеть. Вы же не хотите обидеть Марию Осиповну?

‒ Если я работаю, честно отрабатываю свой хлеб, если я честно встречаю поезда и никому не мешаю ‒ это не основание, чтобы меня упрекать.

‒ Вас никто не упрекает, ‒ сказал начальник станции. ‒ Это естественное любопытство приезжих. Вы ведь приезжие? Сейчас мы проверим ваши документики и узнаем, почему вы ходите по городу и задаете провокационные вопросы.

Начальник лукаво улыбнулся, но мне стало не по себе.

‒ Простите, ‒ сказала Ирка жестко, ‒ но нам некогда с вами разговаривать. Мы тоже на работе. Мы тайно проверяем, как работает железная дорога. Вам это понятно?

Она сделала такое ударение на слово «вам», что начальнику станции все стало понятно.

‒ Прошу прощения за задержку, ‒ сказал он, не поверив нам, но и не желая искушать судьбу.

Мы вышли на улицу. Хвост длинной очереди в булочную пересекал мостовую. Мы с трудом пробились сквозь толпу. Толпа была веселой, улыбчивой, полной надежды и даже уверенности, что хлеба хватит всем.

Миновав очередь, мы увидели мирного вида бабусю, которая шла по улице, волоча пластиковую сумку, из которой высовывались два батона.

‒ Нам надо пройти к пустым складам, ‒ сказала Ирка. ‒ Мы приезжие и немного заблудились!

‒ Пошли, ‒ радостно сказала бабушка. ‒ Нам по дороге.

‒ А чего такая очередь за хлебом? ‒ спросила Ирка.

‒ Завтра спонсоры будут наш город инспекции показывать. ‒ Бабуся показала нам твердыню, вознесенную к нему. ‒ А у нас народ какой? Никакой благодарности! Если что будут давать ‒ устроит очереди, не дай Бог!

‒ Значит, сегодня все продают на два дня вперед? ‒ догадалась Ирка.

‒ А завтра как всегда! ‒ И бабуся лукаво улыбнулась. ‒ Лучше и не суйся!

Я угадал уличку складов, сбегавших ко рву.

Мы покинули бабусю, которая еще стояла наверху.

‒ Мне интересно, ‒ сказала Ирка, ‒ откуда они набирают таких людей?

‒ Может, в пробирках выращивают? ‒ спросил Сенечка.