Любимец Израиля. Повести веселеньких лет

И я бы никогда не поехал, если бы это было возможно. И не только в Израиль, а вообще никуда. То есть съездил бы на заработки, попутешествовал бы и вернулся. На Родину! Не мифическо-историческую, а фактическую. То есть даже не туда, где родился, а где вырос и где мой бесконечно любимый отец закончил свой земной путь.

Но нет у меня Родины. Лишили! Ни за что, ни про что. В тот день, когда объявили коренную национальность титульной нацией.

С этого момента что бы я ни делал, кем бы ни был, но раз появились титульные от рождения с титульно-государственным национальным языком, то я всегда второй, третий и чёрт-те какой ещё изначально ущербный. И уж тем более не хозяин на этой земле, а в лучшем случае гость. И даже если бы я загримировался под казаха, меня бы всё равно в два счёта вычислили.

– Говоришь на казахском?

– Нет.

– Пшёл вон, выродок!..

Впрочем, и раньше очень ощутимо и противно делили людей по национальному признаку и языку. Но так откровенно, нагло и на государственном уровне стали только теперь. В период так называемой демократизации, а в действительности – монархизации и фашизации.

– Крутитесь! – объявило государство.

И покатились люди и людишки. И ещё раз убедились, что земля круглая, а они – ничтожные шарики и винтики, которыми власть предержащие и имущие манипулируют, как хотят.

Но это теперь там, а я, слава Богу, здесь. Где мне тоже обещали ведро дерьма в меню. Я даже шутил по этому поводу. Мол, сойду с трапа самолёта и потребую его немедленно. Для экономии времени. Чтобы не растягивать это кулинарное удовольствие на годы.

Чёрта с два!

Всякий естественный процесс нужно очень осторожно ускорять или замедлять, а лучше совсем не трогать. Во-первых, инфляция увеличила это ведро, как минимум, втрое, а во-вторых, нельзя вылечиться, приняв всё лекарство сразу. И главное – где этот товар? Тут даже похоронных процессий не увидишь. Сгоряча можно подумать – страна бессмертных. Это уже где-то через месяц я узнал, что мрут так же бодро, как и везде, только на это торжество надо успеть. Хоронят в тот же день, в который умер, и никаких оркестров и фанфар. Правда, листовки в чёрной рамке развешивают, но чтение – дело муторное. Наверное поэтому в этом ортодоксально-еврейском штате как бы Америки принято всё время улыбаться, громко, как кони, ржать и к месту и ни к месту повторять слово "беседер!", что то же, что и "о'кей!".

– Как живёшь?

– Беседер!

– Родители здоровы?

– Беседер! Умерли!..

Трудно сориентироваться с непривычки. Только-только разрезинишь рот в улыбке, а деньги у тебя уже и вытянули. И в основном за жильё. Что ж вы хотите! Израиль – государство-ростовщик! Традиционно специализированное. Поэтому при всём этническом многообразии – мононациональное. И эта национальность – деньги!

Приехавших из СССР (СНГ) выручает русский оптимизм. Он будет посильнее американского. А что делать остальным? Как объяснишь им, что самое надёжное и полезное – не выть от отчаяния, а приплясывать и повторять после "беседера":

– Это горюшко не горе! Горе будет впереди!..

Но и это заклинание не всегда помогает. Уж как я старался видеть только хорошее и чувствовать только положительное! Бог тому свидетель! Даже заголовок для сборника первых рассказов, написанных тут, придумал фантастический. "В Израиле всё спокойно…". Что-то вроде пожелания на завтра…

Не получилось!

Жизнь не обманешь. Она пестра и, пока пестра и контрастна, интересна (за исключением моментов, когда убивают друг друга или гнобят). И всё, что я писал и пишу радостное, – правда, а не радостное – тем более. И, наперекор бескомпромиссным реформаторам, очень часто из одного получается другое, а из другого – первое.

Зная это, я не выбирал место жительства в Израиле. Вернее, думал поехать в Хайфу.

– Хайфа – для кайфа! – выпевалось очень заманчиво. Но когда переезд стал не литературной конструкцией, а реальным ужасом, мои нервы не выдержали, и я во всём положился на Всевышнего. По-русски – на авось!

Сработало!!!

Оказалось, что из того, что здесь есть, Нетания – самое лучшее. Для меня! Кому-то и Иерусалим – не груда камней и хлама, а рай. А некоторым даже Тель-Авив – роскошество, хотя на сегодня, безолабернее города я не видел. Впрочем, какие мои годы! Да и критерии оценок у меня скорее биологические, чем прагматические. Об арабских поселениях я вообще молчу… Их уровень экологического и архитектурного комфорта для меня непостижим. Вот и живу теперь, как Буратино (он же Пиноккио), в городке на берегу Средиземного моря. Со своим длинным носом. Поскольку ко всем своим заблуждениям прибавил ещё одно – всякий гость от Бога. Даже если это враг! А к тёплому морю кто же не поедет. Тем более ко мне. На полный халявный пансион… Так что… Милости просим!..

Вот и Петрович с Алкой Ивановой с Родины, кстати пожаловали. Слава Богу, – Алка только на двадцать дней. Потому что Петрович – на шесть месяцев! Он разумно решил капитально обосноваться у меня. Ну, чтобы сэкономить и подзаработать как следует на житие на своей украинской фазенде…