Любимое и ненавистное

– Ради соотечественника, постараюсь подсказать, – ответил Майк и постучал пальцем по лбу. – Зависит, конечно, что, но скорее всего что-нибудь откопаем.

– Я пострелять люблю, но мне не советовали брать с собой… – начал он.

– Нет ничего невозможного, – ответил Майк. – Если ты здесь надолго, то организуем. Время потребуется, так что на первые дни тебе придётся довольствоваться выпивкой и теликом.

С сумкой еды, парой бутылок выпивки и упаковкой воды Кел вернулся к грузовику. В кузове уже сидели двое незнакомых пассажиров. Кел поставил покупки на пол кабины, залез в неё и спросил про них Дземму.

– Попутчики?

Он назвал какую-то деревню, и потёр друг об друга два пальца.

– Да, господин, мне будет по пути их подбросить, а если они с нами поедут, то им не придётся иметь дело с каждым патрулём.

– Ты парень смышлёный, так что если ты уверен, что мы из-за них не попадём в неприятности, то я непротив, – ответил Кел.

– Нет, господин, мы не попадём, а они избегут.

Они тронулись в путь. Неплохие для грузовика дороги в городе сменились ужасными грунтовыми дорогами за ним. Они скорее напоминали канавы, и временами приходилось ждать разъезда с встречными машинами, или пока пастух свернёт со своим стадом с дороги в сторону. К вечеру, за пять часов, они проехали меньше двухсот километров до буровой. Всю дорогу, на каждом перекрёстке, вооружённые то ли полицейские, то ли военные, просто махали Дземме, чтобы он проезжал, едва завидев логотип и название "Энигмы" на борту его грузовика.

– Теперь ты понимаешь, почему я сам не приехал? – вместо приветствия спросил инженер.

– Всё равно ехать, – ответил Кел.

– Вот именно!

– Ты что, знал, что самолёт задерживается?

– Догадывался. Здесь никогда ничего быстро не делается. Им трудно объяснить, что это не новая поставка, а допоставка уже возвращённых узлов. Они всё равно будут копаться, пока не убедятся, что мы на этом ничего не зарабатываем. Ладно, пошли, я покажу тебе, что тут и как. Сегодня уже поздно, а завтра все соберутся на новоселье.

Работа по специальности

КЕЛ устроился в двухквартирном домике из спальни, душа и маленькой кухни. Его соседом за тонкой стеной был сварщик, работавший здесь по субподряду. Ночью было слышно, как он храпит даже поверх стрёкота цикад вокруг. Кел сунул в уши затычки, пачку которых он предусмотрительно захватил с собой, и ему удалось уснуть.

Следующие несколько дней прошли в надзоре за установкой узлов на буровые установки в радиусе нескольких километров с последующим отмыванием от липкой глиняной пыли и пота. По вечерам Кел включал телевизор, смотрел местные новости на английском языке, и падал от усталости. Постепенно его мозг начал настраиваться на происходящее в стране, и вскоре он понял, что ей управляет прогнивший до мозга кости диктатор Мукаса, которого он возненавидел, как только впервые увидел его выступление. Всё и в них, и в новостях было ложью или полуправдой. Работавшие на буровых Туанебийцы тихонько высмеивали услышанное по официальному телевидению и радио или вообще плевались, едва заслышав музыкальную заставку официальных передач.

С этого момента настроение Кела резко изменилось. Если раньше он был сосредоточен на работе и немудрёных отношениях с обитателями лагеря, то теперь, по прошествии меньше недели, он просто не мог думать ни о чём, кроме неприязни к диктатору. Дземма собирался в Бузанге за припасами, и Кел договорился поехать с ним.

– И охота Вам, господин, трястись в грузовике? – с удивлением спросил тот. – Скажите, что достать, и я постараюсь.

– Меня хозяин того магазина приглашал выпить, а тут затишье на буровой, – выкрутился Кел.

– А, ну раз Майк пригласил, то мне Вас не заменить, – широко улыбнулся Дземма. – А я думал, Вам городские девочки понадобились. От них лучше держаться подальше, а то можно лишиться причиндал или чего похуже.

В кондиционированной кабине грузовика было не так уж плохо, если бы не тряска по ухабам. Кел спросил Дземму про ситуацию в стране. Сначала тот молчал, но потом покачал головой и видимо решил ответить.

– Я предвзятый, потому что зацепился за работу на буровой, – сказал он. – А если бы я по-прежнему сидел перед гаражом, в надежде что кто-нибудь заедет на ремонт, то думал бы иначе.

– Ну объясни, как ты думаешь сейчас, и как думал бы тогда. Я же приехал на пару-тройку недель всего, уеду и больше никогда не узнаю, как здесь обстоят дела на самом деле, а потом и вообще забуду.

– В общем, нас тут выжимают досуха, а всё богатство только у Мукасы Мукаса и его семьи. Они на всех постах. Решения только они принимают. Вас не трогают, потому что всё, что вы делаете, обогащает его, а если бы деньги текли не в их карманы, то вас сразу прижали бы к ногтю: ни поставок получить, ни работников нанять, ни проехать. Когда Вы со мной в кабине, они – он указал на вооружённый патруль у перекрёстка – просто машут мне проезжать. А если я один еду, то остановят и потребуют бутылку выпивки. Вот я и рассчитываю, сколько мне купить в городе, чтобы доехать за пять часов, а не за десять.

– Ты платишь из своего кармана? – уточнил Кел.