Любимцы Богини

Когда Примак был курсантом, наверное, не было ни одного выпускника, который не знал бы хотя бы одной из многочисленных анекдотичных историй про старшего преподавателя кафедры морской практики капитан 1 ранга Алексея Александровича Забавина, скорее всего большей частью придуманных самими курсантами. Участник довоенных дальних походов на крейсере «Аврора», высокий и грузный, с лицом изрезанным глубокими морщинами, как будто вырубленным из необработанного полена неумелым дровосеком, всегда загорелым, Примаку он почему-то напоминал огромного, покрытого ракушками кита. Это сходство усиливала картина, увиденная им однажды в бассейне, находившемся в бывшем здании лютеранской церкви на Невском проспекте. Забавин нырнул с тумбочки, без брызг вошел в воду, и от его огромного тела вода в бассейне поднялась так, что часть ее захлестнула его края. Вспоминая себя молодым, он говорил: «Курсант нынче мелкий пошел, пузатый, не то, что раньше». Но курсантов он уважал. Владимир Федорович хорошо помнил случай, когда в летнем лагере Дзержинки его, стоявшего рассыльным, вызвали к Забавину. Капитан первого ранга сидел на складном стульчике, на берегу залива, и, закрыв глаза, с удовольствием подставлял свое коричневое от загара лицо потокам нагретого солнечными лучами морского воздуха. Примак доложил о прибытии. Забавин, не прекращая солнечных процедур, объяснил задачу:

– На КПП находится моя дочь. Будьте добры, сопроводите ее ко мне.

Примак заерзал на месте: «Как он ее узнает? Посетителей на КПП и в будние дни бывает много! Особенно девушек!». Словно угадав мысли рассыльного, Забавин пояснил:

– Узнаете! На меня похожа!

Девушку с лицом Забавина, молодой курсант на КПП, слава Богу, не нашел, зато на его вопрос: «Кто здесь к капитану первого ранга Забавину?» – откликнулась симпатичная невысокая девушка лет шестнадцати.

Примак с удовольствием проводил ее к отцу. Увидев отца, девушка бросилась ему на шею и расцеловала его. Курсант, чтобы не мешать трогательной семейной сцене, отвернулся к заливу.

– Тебе придется минут двадцать подождать меня. Я, как говорится, сегодня старший на рейде. Можешь взять бинокль. Чтобы не скучно было, посмотри, как гребут курсанты! – услышал он обращавшегося к дочери Забавина.

«Неужели возьмет бинокль!» – Примак с удивлением повернулся к Забавиным. Дело в том, что еще никто не греб. Раздетые до гола курсанты, по пояс в воде, несколько кабельтовых должны были вести пустые ялы по мелководью Финского залива для того, чтобы выйти на глубину. Раздевались специально, потому, что мокрые трусы или плавки, за полчаса гребли тяжелым веслом, превращали ягодицы в кровавую рану. Девушка, не стесняясь отца, с интересом рассматривала в бинокль обнаженных ребят. Заметив недоуменный взгляд Примака, Забавин спокойно изрек:

– Пусть посмотрит! Будет знать, каким должен быть настоящий мужик!

Алексей Александрович никогда не стеснялся своего деревенского происхождения. Самым уважаемым человеком для него был печник. Иногда на лекциях он отвлекался, рассказывая, как ценился в деревне умелый мастер. Когда курсант Примак сдал зачеты по навигации, Забавин сказал ему: «Штурман из тебя, конечно, как из меня печник, но моряком ты будешь хорошим». Владимир Федорович считал, что именно ему он обязан «путевкой в жизнь». При поступлении в училище, после занятий по управлению шлюпкой, он, с натертой до крови ладонью руки, заступил в наряд на камбуз. На другой день рука начала распухать, образовался гнойник. Примака отправили на операцию в Ленинград, в первый Военно-морской госпиталь. Руку несколько раз чистили, и ему пришлось пролежать там три недели. Когда приехал обратно в лагерь, ему сказали, что если не будут сданы зачеты по шлюпочной практике, он будет отчислен. Как их сдавать, если занятия уже закончились? С чувством обреченного Володя Примак все же пришел к Алексею Александровичу. Тот буднично спросил о здоровье, взял зачетку и молча расписался. А ведь прецеденты по безжалостному отчислению кандидатов в курсанты, не прошедших так называемый «курс молодого краснофлотца», были!

– На пенсии. Болеет часто! Поэтому и не видели его! – сделал вывод Владимир Федорович. – А как сдавали гидромеханику?