Любимцы фортуны

— Да, Хантер, — почти неразборчиво откликнулась девушка. — Еще капельку… — Мышцы ее влагалища сжались плотнее, едва не лишая Хантера сознания, тогда как пальцы стиснули ягодицы и ласкали чувствительные места возле простаты.

— Не делай этого, — охнул Хантер, перехватывая руку подруги и отбрасывая в сторону. — Я вот-вот… кончу, — простонал он.

Парой секунд позже он начал извергаться в нее, а Тиффани хрипло застонала, откидывая голову назад, словно для поцелуя.

— О, Хантер!

— Я люблю тебя, детка…

Хантер стиснул ее в объятиях, подминая под себя, сплетаясь в единое целое. В глазах ненадолго почти почернело. Тиффани судорожно дернулась под Хантером.

Он удовлетворенно улыбнулся, радуясь, что усилия не пропали даром. Он сдерживал себя почти двадцать минут, ожидая, когда кончит любимая, и был вознагражден за свое терпение.

Тиффани и Хантер еще долго лежали, обнявшись и часто дыша. Ни один не бросился в душ и не разорвал объятий. Казалось удивительным, что спустя три года они все еще способны на такие сильные эмоции. Секс каждый раз становился открытием, а после него захлестывала невероятная нежность и страх потерять друг друга.

С того дня как Хантер встретил Тиффани на прослушивании, такую застенчивую и удивительно красивую (на ней была форма болельщицы, делавшая ее похожей на школьницу), что-то перевернулось в его сердце. Он уже не представлял себе жизни без Тиффани, и страх ее потерять придавал отношениям постоянную новизну.

Тиффани была на редкость привлекательной девушкой. Почти одного роста с Хантером, она тоже мечтала об актерской карьере, решив, что не хочет быть безголовой моделью. Светлые волосы, большие доверчивые глаза ярко-зеленого цвета, обрамленные густыми ресницами, широкий улыбчивый рот с нежными розовыми губами — от Тиффани было трудно оторвать взгляд, что ужасно смущало девушку. Ей казалось, что подобное внимание незаслуженно, а потому она тушевалась в присутствии мужчин.

Тиффани пробовалась на роль Кимбо Уотсон, совершенно ненормальной девицы и болельщицы футбольной команды. Снимался новый сериал, придуманный Хью Орчардом специально для Хантера. Многосерийку должны были запустить в эфир сразу после «Советника», и один лишь слух, что роль главного героя, Гейба Сандерсона, принадлежит юному Макмаону, вызвал у публики небывалый интерес к сериалу. По задумке Хью, Кимбо Уотсон должна была пылать к Гейбу чувствами.

Тиффани так и не получила роль. Возможно, потому, что всем существом излучала свет, а не наличие внутренних демонов. Правда, ей досталась крохотная роль некой Сары, врача футбольной команды.

Нет нужды говорить, что новый сериал тотчас взлетел на верхние строчки рейтингов, где до этого находился «Советник». Тиффани не удалось прославиться, но она благодарила Бога за то, что эта работа свела ее с Хантером.

Потянувшись всем телом, Тиффани потерлась носом о плечо Хантера. Она в миллионный раз задалась вопросом, как ей могло так повезти. Ей еще помнился собственный ступор, когда Хантер подошел к ней, чтобы представиться. Тиффани понимала, что ведет себя, словно круглая дура, готова была надавать себе пощечин, чтобы встряхнуться, но продолжала пялиться на Хантера, словно шаман на внезапно явившееся ему божество. Для Тиффани Хантер был не просто привлекательным мужчиной, но и состоявшимся актером, человеком, прославившимся на том поприще, куда она только ступала. В то время, когда Хантер получал большие барыши, она работала официанткой в закусочной западного Голливуда, таскала клиентам бургеры и вытирала за ними столы. День за днем она надевала ненавистный фартук с надписью «Чем могу помочь? Ваша Тиффани» и мечтала о карьере актрисы. Целых полтора года она носилась по душному залу, провонявшему прогорклым маслом, и ненавидела свою работу всей душой.

Тиффани приехала в Голливуд из маленького городка Эстес-Парк, Колорадо, где жила с родителями, одержимая мечтой о великих ролях. Мать и отец с самого начала не поддерживали ее затею.

Тиффани помнила, как кричал ее обычно спокойный отец:

— Она получила прекрасное образование, Марси! Неужели ты позволишь ей просто вышвырнуть диплом на помойку? Ей ничего не светит в Голливуде! Она закончит официанткой в дешевой кафешке, а потом либо вернется домой, либо станет проституткой!

— Но это ее мечта, Джек, — возражала мама. — Наша дочь молода и упряма. Она просто следует за своей мечтой, разве это так плохо?

— Так ли это плохо? Ха, еще бы! Наша девочка пополнит ряды неудачниц, глупышек из маленьких городов, которые выросли с мыслью, что они — самые красивые и удивительные девушки на свете. Может, они действительно талантливы и красивы — для своих маленьких городков, но не для Голливуда! Все хотят стать звездами, но везет лишь единицам из миллионов, неужели не ясно? — горько восклицал Джек Уэдан. Он всегда любил свою дочку и переживал за нее, считая наивной и доверчивой. — Через десять лет она все еще ничего не добьется. Она будет работать в закусочной или на заправке, стыдясь вернуться в Колорадо и проклиная свою судьбу!