Любимые вне закона

– Наша полиция не может найти даже того, кто в прошлом году выкопал голубые ели возле нашего офиса под Новый год. Да и задействовать их – шум поднимется на весь город. Мы пока тянем резину, отговариваемся срочными доработками. Американца отправили посмотреть столицу, раз уж он тут так удачно оказался в России. Дочку Мокридина я пока тоже «кормлю завтраками».

Я посмотрела на него, ожидая, что ему самому станет смешно от этого двусмысленного высказывания. Но Стас был серьезен как никогда.

Мы еще немного постояли рядом, такие близкие и одновременно невероятно далекие. Я физически ощущала, что Стас мысленно витает где-то совсем в другом измерении, но не задать ему вопрос про Жанну не могла. И только открыла рот, чтобы начать, как к нам подошел отец Миланы, следом подтянулись папа с дядей Вовой. Выбежала Соня с мальчишкой чуть старше ее, они выпустили во двор собаку и носились, оглашая беззаботным смехом притихший поселок. У огня стало шумно и многолюдно.

Решив оставить Стаса на десерт, я вспомнила о Милане. Поговорить с ней сейчас не представлялось возможным, поэтому я решила остаться после праздника и помочь ей убраться. Первыми поспешили откланяться брат со Стасом. Они собирались работать над приложением, это я поняла из реплик, которыми они перебрасывались в прихожей. Примерно к десяти часам все гости тоже разъехались, домработницу отпустили, а дядя Вова отправился укладывать малышку спать. Мы же, закасав рукава, занялись посудой на кухне.

– Надо было не отпускать Михайловну, – ныла Милана, взирая на гору тарелок.

– Справимся, – подбодрила ее я. К тому моменту подруга уже успела включить чайник. Под его шипение мы принялись работать в паре: она очищала посуду, а я загружала ее в посудомойку.

Откровенные разговоры никогда не были моей сильной стороной, поэтому я не знала, как подступиться к важной теме. Сама того не зная, Милана помогла мне, начав перечислять все неприятности, что свалились на нас последнее время:

– Еще эта ужасная история с Жанной. Как ее мать? Ты им звонила?

– Милка, я как раз хотела спросить…Что ты делала дома у Жанны в ту ночь, когда она… захлебнулась?

Лицо подруги исказила гримаса удивления, потом она попыталась сделать вид, что не понимает, о чем я говорю. Актрисой Милка была неважной, и по моему выражению лица она это поняла. Но попытку все же сделала:

– Тина, ты о чем? Какая ночь? Мы же с вами в торговом центре были, а потом я к маме поехала. Забыла? Мы еще подарки Соньке купили, и я у своих хотела оставить, чтобы она раньше времени не нашла эту гигантскую пони…

– Тебя видел Паша Синичкин, он и слил эту информацию мне, – присаживаясь на стул, заявила я. – Хорошо, что не полиции. Он утверждает, что ты была там в ночь смерти Жанны и, как честный гражданин, рвется в бой. Конечно, про честного гражданина я загнула, но ты же его знаешь. Напакостить может. Если бы не деньги… – И мне пришлось пересказать ей историю, что поведал бывший в обмен на презренный металл.

Милку я тоже всегда легко считывала, ведь мы дружили уже не первый год. Сейчас от нее пахло любимыми духами «Императрица» и страхом. И я силилась понять: ее пугает то, что я все знаю, или то, что наш разговор может услышать ее муж?

– Да вы с Синичкиным с ума сошли? Как вам такое вообще могло прийти в голову? Ладно он, но ты… – голос подруги звучал возмущенно, но вдруг предательски дрогнул, и взгляд она поспешно отвела.

Я выжидающе молчала, Милана еще больше побледнела и опустилась на соседний стул, закрыв лицо руками.

– Говорить будешь? – как можно мягче спросила я.

– А у меня есть выбор? – разозлилась она и тут же сразу потухла. – Так и знала, что это выйдет мне боком. Что там делал этот недоумок?

– Какая разница, – пожала я плечами. – Может, ждал меня, как и говорит. Может, оказался там случайно. Главное, что там делала ты?

– Говори тише, прошу тебя, – взмолилась Милка, вскочив и прикрыв дверь. – Я ни в чем не виновата, клянусь. Я все расскажу. Говорю же, в тот вечер я была у своих, они ремонт затеяли, и я вызвалась помочь убраться. Но в тот день… В общем, как раз перед нашей встречей утром я нашла в постели сережку.

– Это кто? – Я почему-то решила, что речь идет о мужском имени.

– Это что. Украшение. Между матрасом и каркасом кровати. Простыни меняла и…

– Подожди, так это была не твоя сережка?

– Естественно! Я чуть с ума не сошла, хорошо, что дома была няня, и я не стала при ней допрашивать Вову, решила оставить это на потом. Еще ты как раз позвонила. Мелькнула мысль, что он купил сережки мне в подарок ко дню рождения дочери, доставал посмотреть, одна упала… Знаешь, как мы склонны оправдывать мужчин?

– Не знаю, мне оправдывать некого.

– Еще бы, – фыркнула Милка, как бы намекая: «С таким характером тебе не светит».

Я вздохнула, отмечая, что есть в этом некая правда, но усилием воли заставила себя вернуться к теме:

– Скажи честно, ты промолчала, потому что не хотела скандала? Когда боишься потерять то, что имеешь… Ведь логично было бы заподозрить наличие любовницы?