Любимые враги

Ее, однако, удалось в момент вернуть на место с легким щелчком.

А Шролл тем временем обратился к человеческой памяти в своей базе данных. Несколько мгновений потратил на сбор фактов, подтверждающих высказанное только что утверждение. И добавил:

— Такая концепция, не потерявшая своей популярности и ныне, вернула ученым неделимую Вселенную. Метафизика победила. Механицизм существует и на квантовом уровне. Все дело — в масштабах. На малом уровне — творится всякое. На большом же — царят порядок и гармония. <Жду опровержения>.

— А ты неплохо научилась дискутировать за столь краткий срок, уважаемая Машина Смерти… Да, все было бы так, как ты говоришь, если бы не надпространственный квантовый эффект, на котором основана работа современных станций глобальной связи, одна из которых спасла меня от прозябания в виртуальном мире. Существует связь между частицами, находящимися на черт знает каком расстоянии. Это нарушает классическое требование локальности, гласящее, что лишь вещи, близко расположенные друг к другу, могут воздействовать друг на друга.

— Ничего сверхважного такой эффект не нарушает. Будь ты способен воспринимать формулы, я бы тебе легко бы все легко бы объяснил. <Утверждаю>.

— Мне сейчас не до формул.

— Я могу передать изображение прямо в твой мозг. <Утверждаю>.

— Мы уже об этом говорили. Твои излучения и так терзают мое разнесчастное тело, норовя превратить его жареную котлету. Так что — давай, Машина Смерти, обойдемся без формул. Чего ты хочешь сказать?

— Хочу сказать, что какими бы странными не были части целого, но именно оно и только оно определяет их общих облик и проявляемые свойства. Только целое создает реальность. Только целая Вселенная создает свою реальность, какие бы завихрения не происходили бы на ее просторах. Они ей, по большому счету, безразличны. <Жду опровержения>.

— Не соглашусь, ой, не соглашусь.

— Отчего же? <Жду данных>?

— Неделимые кванты склеены неделимыми же связями. И любое «завихрение» «на просторах» Вселенной оказывает на нее влияние, ибо ей от этого влияния не увернуться. Это, во-первых. А во-вторых, в ней сосуществуют, не сливаясь, взаимоисключающие процессы: корпускулярно-волновые, квантовые и надпространственные. Из «А» не выходит «Б». А из «В» — «Г». Выходят же: из «А» — водопроводная труба, из «Б» — соковыжималка, из «В» — пустое место, а из «Г» — синий ежик, несущий золотые страусиные яйца. Разве не очевидно, что подобные вещи отрицают механицизм?

— Ты отрицаешь не метафизический механицизм, а детерминизм. <Выражаю сомнение>.

— Детерминизм я не отрицаю, Машина Смерти. Законы необходимости и причинности порой приходится уважать и почитать, создавая стратегические планы. Порождением детерминизма являюсь я сам. У меня нет сомнений, что мое попадание в сей бренный мир не случайно. И я здесь — не просто так… Впрочем, ты прав. Квантовая механика и в самом деле — не всегда в ладах с детерминизмом. И вероятность события тут — определена не столько физическими законами, сколько статистической вероятностью. Однако… — Другой Поленов поставил на место в очередной раз вывихнутую челюсть. — Однако, чувствую, что с твоей стороны упал интерес к предмету нашего ученого спора. Отчего?

5

Шролл ответил довольно откровенно:

— Оттого, что мы вели его, чтобы отвлечь внимание друг друга и узнать о тех ресурсах, которыми располагает собеседник. <Жду опровержения>.

— Ба! А я считал, что мы ведем милую светскую беседу. И ради чего я тогда реанимирую рассыпающее тело, восстанавливаю клеточные органоиды и слежу за составом протоплазмы?

— Все твои действия крайне подозрительны. <Жду опровержения>.

— На войне — хитрость не обман.

— Я так и не смог понять твоей структуры. И отказываюсь от дальнейших исследований, посчитав их бессмысленной тратой времени… Я начал приготовления к битве. <Утверждаю>.

— Ты уже основательно к ней приготовился. И даже расконсервировал свои заначки на всех планетах системы Кобо. Наши археологи, кстати, так и не догадались, кто же так лихо перебил всех тамошних колонистов.

— Твои наблюдатели есть и на других планетах?! <Обнаруживаю парадокс>.

— Они у меня есть везде. Надпространство — моя стихия. И вопроса перемещений для меня не существует. Поэтому даже самые дальние расстояния меня ничуть не смущают. Захоти я, то вмиг очутился бы на Земле.

— Не верю. <Утверждаю>.

— И правильно делаешь. Откровенно говоря, мой телесный носитель еще не настолько совершенен, чтобы я рисковал им, совершая подобное путешествие. Только никому не говори про это — не люблю признаваться в слабости.

— Я озадачен. <Обнаруживаю парадокс>.

— О как!? Да ты уже мыслишь почти по-человечески. Недаром люди говорят: «Мы есть то, что едим».

— Я подозреваю, что тебя нелегко будет уничтожить. <Жду опровержения>.