Любимые враги

Я выключил программу «Ваш надежный доктор». Горячо и со вкусом выругался. И задумался о своем будущем, ибо если глюки начнут слишком сильно досаждать мне, то придется сдаться на милость врачам и о службе в Космофлоте придется позабыть.

А Космофлот для меня все: и семья, и работа, и смысл жизни, и сама эта жизнь, поскольку об иной даже и не мечтаю.

Мой прадедушка — гениальный академик Епифан Поленов, создатель науки антимеханики, которая помогла создать двигатели, позволяющие космическим кораблям пронизывать пространство со скоростью, намного превышающую световую.

Увы, я — его непутевый правнук — не имею даже миллионной доли способностей своего прапрадеда.

Я стал лузером еще с земной школы, где мои одногодки презирали его неповоротливый ум и смеялись над моей неловкостью и старомодностью языка.

Дело заключалось в том, что после того, как я в детстве тяжело переболел смертоноснейшим гриппом «Дзетта», меня по медицинским показаниям на четыре года отлучили от школы общего образца, отдав на попечение деда, который и воспитывал меня в духе своих собственных представлений о нормах должного поведения в обществе.

После школы я окончил на Марсе пятилетнюю Школу нанотехники и покинул Солнечную систему из-за того, что никак не мог приспособится к процессу бешеной интеллектуализации тамошнего населения.

Все вокруг получали одно образование за другим, охотились за новыми средствами совершенствования запоминания, скорости и глубины мышления, ставили рекорды, участвовали в сотнях конкурсах.

Чтобы интеллектуально перещеголять друг друга, жители Солнечной системы постоянно внедряли в свои тела разные устройства.

А я испытывал непреодолимое отвращение к имплантам. Мне в детстве неудачно вживили чип-коммуникатор, после чего меня года два по-черному колбасило: трясло, бросало то в холод, то в жар, а еще временами я ни фига не видел даже на расстоянии вытянутой руки.

Поэтому я отказывался от любых имплантов. И, поскольку не мог на равных соперничать с остальным народом Солнечной системы, стремился вести образ жизни тихий и созерцательный.

Но именно этого мне окружающая социальная среда и не позволяла. Меня постоянно втягивали в какие-либо склоки, отягощенные судебными тяжбами.

В общем, братцы, я разочаровался в окружающем его обществе. Можно даже сказать: невзлюбил его. И завербовался я тогда прапором в ряды Космофлота, корпорации занимающейся освоением просторов Галактики в отведенном русским пространстве.

Большинство людей, ушедших туда работать, не искало в новых мирах славы и приключений. Оное просто бежало от старого мира, где не в силах были конкурировать не то что с искусственными интеллектами, не допускающими ошибок в столкновении с человеком в конфликтных случаях, но и даже со своими продвинутыми в искусстве мышления сородичами.

Нет-нет, друзья мои, если вы подумали, что полевые сотрудники Космофлота — простофили и недотепы, то сильно ошиблись. Они просто другие по складу характера.

Для освоения космических далей такой характер подходит, а вот для жизни в обжитом мире — нет.

Не только в пределах Российской Империи, но и во всей полностью освоенной людьми части Галактики процветает тот, кто быстрее других соображает и имеет чрезвычайно изощренный в науках ум. Найти работу и достойное место в таком социуме могут только те, кто всю свою жизнь (и тело!) готов положить на алтарь преуспевания.

По-моему, все это рано или поздно погубит всю человеческую расу (поскольку темпы развития разума у мыслящих существ искусственного происхождения серьезно опережают темпы развития разума у землян), но пока оно лишь стимулировало ее развитие. И мощную космическую экспансию тоже.

Как я понял, читая статистические сводки, оная не приносила прибыли. Наоборот — истощала ресурсы человечества не меньше экспансии виртуальной (да-да, на освоение созданного компьютерами пространство уходило рабочее и личное время миллиардов человек, а также — задействовалось не менее пятой части всех производственных мощностей человечества). Но зато — гарантировала отток на другие планеты из Солнечной системы и из прочих обжитых систем тех личностей, что были недовольны покоем и стабильностью, царившими в метрополии.

Киборгов и прочих модификаций человека в Космофлоте имелось предостаточно, поскольку всегда находилось немало людей за хорошую пенсию набить свое тело имплантированным оборудованием.

Однако их обязательная страховка стоила столь больших средств, что модификаты использовались только в исключительных случаях — на тяжелых направлениях, там, где простому человеку выжить было невозможно, а робот пасовал перед множеством вариантов возможных действий.

В последнее время везде, в том числе и на «Апельсинке», ведут работу по объединению маневренной робототехники и массивных искусственных интеллектов в единые рабочие сети, однако пока они еще не могу конкурировать с человеческими коллективами…

В общем, в Космофлоте мне нравилось. Я служил здесь с удовольствием. И ни разу не подумал о том, чтобы вернуться в Солнечную систему. И даже отпуск проводил как можно дальше от нее.

2