Любимые всегда рядом

Он не спеша собрал пустые тарелки, забрал их и понес к мойке. Те двое тоже поднялись, и, не убрав за собой, пошли на выход. Толя и Степаныч шли следом. Семён вскоре догнал их. Взгляд Анатолия задержался на спине того, что раньше сидел лицом к нему. Рукав парня когда-то был разорван, и он зашил его тёмно-зелёными нитками. Толя механически подумал: «Зашил, совсем как Руслан когда-то». Вдруг его осенило: так это и есть одежда его погибшего напарника! Задний карман брюк порвался, когда Руслан положил в него отвёртку и, забыв про неё, сел на лавку. Отвёртка впилась ему в одно место, он тогда даже взвыл от боли. Карман он отпорол и нашил из него на брюки заплату, теми же зелёными нитками, у них с собой других не оказалось. Этот шов Анатолий заметил, когда мужик нагнулся завязать шнурок ботинка. Вот они, убийцы! Что же делать?

Он остановил Степаныча и брата, не теряя из вида уходящих в сторону жилых домов этих двоих, и быстро объяснил им, что к чему. Семён понял брата с полуслова и помчался за помощью. Степаныч, остался поджидать, чтобы показать дорогу. А Толя решил идти за преступниками.

Те не осторожничали, шли прямо к небольшому деревянному дому. Местами вокруг дома имелись остатки дощатого забора. Среди молоденькой зелёной травы была протоптана узенькая тропинка, которая вела к дому. Под самым окном, у которого кучей валялись доски (видимо, забор сломали на дрова) Анатолий залёг под окном.

В доме плакал ребёнок. Один из мужиков громко приказал кому-то, чтобы заткнула ему рот, иначе он засунет ему кляп. Слабый женский голос попросил хотя бы дать сладкой водички, чтобы напоить малютку. Толя слышал голоса переговаривавшихся:

– Она давно ничего не ела, дайте хоть водички… Принесите её ко мне, я сменю ей пелёнку, она вся мокрая.

– Скажешь, где золотые взяла, сразу и накормим, и напоим, и спать уложим. Говори, стерва, где такие монеты достала, а то умирать медленно будешь.

Второй голос вмешался:

– Знаешь, братан, ничего она нам не скажет. Давай кончим её прямо сёйчас, а ночью прикопаем. А то снова вынет кляп и орать будет, как тогда. Хорошо мы еще не ушли, рядом были. Зачем лишний раз рисковать.

Анатолий не мог больше этого вынести. Бедную женщину ожидала верная смерть. Он уже судорожно придумывал план действий, но вдруг заметил, что к нему тихо крадутся три охранника и два милиционера. Сёмка молодец, сразу сообразил, кто лучше и быстрее поможет им!

Степаныч стоял в стороне. Ребята из охраны – все фронтовики, по разным обстоятельствам оставленные охранять госпиталь на колёсах. С некоторыми он уже не один рейс ходил вместе. Не проронив ни звука, двое уже замерли возле окон. Анатолию и Семёну велели стоять на месте. Трое, прикрывая друг друга, бросились в дом. Прозвучал окрик: «Стоять, лечь на пол, руки на голову». Через две минуты бандиты со связанными руками, под дулом автоматов выходили из своей берлоги.

Глава 44

Анатолий забежал в дом, Семён следом за ним. Там молодой охранник отвязывал женщину от тяжелой дубовой лавки. Она сразу подбежала к маленькому ребёнку и взяла его на руки. Анатолий не верил своим глазам – это была его сестра, Елизавета Игнатьевна Званцева. Девушка назвала брата по имени, протянула ему ребёнка и осела на пол без сознания. Семён на руках вынес её на улицу.

Вскоре все они были возле своего состава. Врачи сразу занялись ребёнком и матерью, осмотрели, поставили уколы и немного покормили. Обе были истощены и очень слабы. По счастливой случайности состав задержали ещё на сутки.

Лиза уже чувствовала себя намного лучше и могла рассказать братьям, что с ней случилось. Когда старший бандит подсел к ней в вагоне, она как раз открыла сумку, чтобы попоить ребёнка молоком. Тот профессиональным взглядом сразу заметил в сумке много вещей. Незаметно от других пассажиров он приставил к её боку заточку и тихо сказал, чтобы она брала сумку и ребенка и шла к выходу. Лиза тогда очень испугалась. Она сделала всё, как ей велел этот злодей. Когда поезд остановился, они сошли и повели её в этот дом. В доме братья, так они себя называли, обшарили её сумку и разочаровано отбросили прочь. Они стали обыскивать её одежду, нашли деньги и немного повеселели. Когда они выпили и съели все ее небольшие запасы молочка и еды, предназначенные для ребёнка, старший, глядя на Лизу, сказал:

– А бабёнка ничего! Может, позабавимся?

Младший сразу согласился. Лиза не знала, что делать. Она решила напугать их и сказала как можно уверенней, что только недавно вылечила сифилис, но доктор предупредил, что она всё ещё опасна и с мужчинами ей ещё месяц нельзя иметь связей. Они поверили, когда в подтверждение она показала им обожжённые руки и ноги, как следы от этой неприятной болезни. Братья выругались и стали решать, когда её убить, сейчас или ночью. Младший не желал находиться до ночи с мёртвой бабой и её щенком. Пусть сидит смирно. Когда Стеша заплакала, её хотели сразу прикончить, но Лиза выложила последний козырь – сказала, что даст им что-то ценное, если они отпустят их. И со своей стороны пообещала никому про них не рассказывать.