Любимые всегда рядом

На пироги и сало всегда было много желающих. Свиней, по всему, кормили хорошо. Где хозяева доставали корм, люди догадывались, но эти догадки были так страшны, что их боялись произносить вслух. Раз в неделю ворота открывались, и был виден большой двор, в стороне стояла решетчатая металлическая стена с приваренными крюками. Две нагружённые подводы, накрытые брезентом, въезжали во двор, и ворота закрывались. Обратно подводы увозили свиной навоз. Живущие рядом соседи никогда не покупали их стряпню, и своим близким родным и знакомым не советовали. Но дела, видимо, шли успешно. Пироги были востребованы на вокзалах, когда проезжий люд выскакивал из вагонов, чтобы на станции набрать кипятку и купить еды в дорогу. Студенты и школьники тоже не проходили мимо, служащие предприятий с удовольствием съедали эти пироги в обеденный перерыв.

Дед Михей и бабушка Татьяна, вырастив внуков, Клаву и Толю, вскоре один за другим померли. Клава к этому времени подросла и стала нянькой для сестры и братьев. Брат Ивана, Михаил, тоже женился на девушке Тане. Она жила вдвоём с матерью на другой стороне улицы, и тёща приняла к себе зятя с удовольствием. Старуха была не вредной и по-своему доброй. Однако у неё была одна странность: она воровала у соседей всё, что плохо лежит, и все в деревне знали об этом. Когда она приходила в гости или просто проходила мимо, они не спускали с неё глаз, стараясь поскорее выпроводить за ворота. Но, как говорится, от своего вора не спрячешься. Если у кого что-то пропадало, сразу говорили:

– Это точно Мишиха стянула, больше деться некуда.

Шли к ней. Она вначале всегда отнекивалась, но после отдавала все, что стащила. Её муж Михаил ничего не мог поделать с женой, она всегда была такой. Он погиб молодым – утонул в реке. Мишихой её звали по мужу. Иван и Миша поправили её старенький дом, сделали к нему пристройку, где поселилась молодая семья. У них родились две дочки. Старшая, Александра, была младше Клавы на полгода. Вторая, Верочка, ровесница Зине. Брат жил бедно, только огородом, потому что на дочерей государство земли не выделяло. Иван Данилович чем мог помогал Михаилу и его семье. Все братья были очень дружны между собой. Старший, Игнат, присылал строганных досок – тес, гвоздей, скоб, пакли и много чего еще. Игнат всегда был самым деловым и находчивым из них, его сын Андрей каждое лето гостил у них. Ему нравилось ходить с дядей Иваном на речку, ловить сетью рыбу, он мог часами плескаться в реке, косил в поле для скотины траву, гонял с деревенскими парнями на лошадях.

Андрей был особенно дружен с Матвеем Окатьевым, таким же озорным и вольным парнем. Клаве старший брат нравился. Один случай она не могла вспоминать без смеха. В гостях у дяди Игната им с Сашей, как гостьям, подали гречневую кашу с мясом в отдельных тарелках, а сёстрам и брату в одну общую. Когда в тарелке каши становилось все меньше, а сестры и не думали останавливаться (каша была очень вкусной, а на добавку рассчитываться не приходилось), Андрей, долго не думая, плюнул в одну на двоих тарелку. Девочки побросали ложки и помчались жаловаться. Пока родители прибежали, пока стояли у стола и ругали сына, тот быстро управился с кашей, попросил прощения и убежал на улицу.

В другой раз Андрей, так же за столом, крутился, баловался, выхватывал у сестер ложки, выбирая самую лучшую, и отец прикрикнул на него:

– Сиди смирно, чтобы я тебя не видел!

Он, видно, хотел сказать, не слышал. Но Андрей, недолго думая, быстро сел под стол и крикнул матери, чтобы она подала ему еду туда. Все долго смеялись над этой выходкой мальчишки. Клава всегда удивлялась, как отец и дяди умели мирным путём решать конфликты, возникающие в семье. Они никогда не били своих детей.

Старший брат Клавы, Анатолий, был младше её на два года. Он рос живым, любознательным ребёнком. У Толи была необычная способность все подмечать и запоминать, от него невозможно было ничего спрятать или утаить. Он всегда был в курсе всех событий и новостей. Увлечённо играя с товарищами, Толя непроизвольно запоминал разговоры или отдельные слова, сказанные взрослыми, их поступки. После, раздумывая над тем, о чём случайно узнал, он делал свои выводы, и всегда верные. Если в доме что-то терялось и родители сбивались с ног, чтобы отыскать пропажу, звали Толю. Всё сразу находилось, и потерявший точно вспоминал, что сам положил эту вещь сюда.