Любимые забавы папы Карло

Я посмотрела на бумажку, где Нина крупными, аккуратными буквами написала еще и адрес. Если телефон правильный, значит, Марфа, слава богу, жива и вполне деятельна. Стрелки часов сообщают, что пришел вечер, а бабуся где-то носится. Вполне вероятно, что она до сих пор работает. Хороший детский врач, как коньяк, от возраста делается еще лучше, если, конечно, не впадает в маразм и не начинает путать перелом ноги со свинкой.

Еще раз посмотрев на часы, я решила ехать к Марфе. Учитывая вечерние пробки, на дорогу понадобится довольно много времени. Оглядевшись по сторонам, я не нашла своей машины и только тогда вспомнила, что временно лишилась верной лошадки, ее отобрал муж, разбивший свою иномарку. Самое странное, что я не ощутила никакого прилива злости, просто вздохнула и побрела к остановке автобуса. Значит, придется катить на общественном транспорте. Впрочем, во всем плохом есть и свое хорошее. За рулем, например, не почитаешь книгу, да и пробки противная вещь, тащишься черепашьим шагом, задыхаясь от смога. Сейчас же я выберу на лотке что-нибудь интересное, например, новую Путинову. Татьяна оказалась таким милым человеком, что теперь я с особой радостью стану «глотать» ее детективы.

Но у «офени»[8] не оказалось ничего достойного.

– Где новая Путинова? – налетела я на него. – Я очень хорошо знаю, что ее книга вчера появилась!

– Вот вчера бы и покупала, – зевнул торговец, – коли такая умная. Разве ж Путинова станет лежать? Раскупили всю!

– А Полякова?

– Нету.

– Давай Маринину!

Лоточник вздохнул:

– Ну ты даешь! Закрываться мне скоро! Народ все расхватал, охота людям вечерок со смаком скоротать. Завтра затарюсь!

– И что же мне почитать? – растерянно спросила я. – Все вышедшее ранее любимых авторов я уже по два раза изучила. Может, Смолякова есть?

Парень засмеялся:

– Ее ваще под корень смели! Сериал по СТС идет, честно говоря, они смоляковские книги малец переделали, у Милады круче было. Она тут интервью давала, ну и сказанула: «Фильм замечательный, актеры супер, но это вариант на тему моих детективов. Я интереснее написала». Вот народ и ринулся, так сказать, первоисточник хватать. Хочешь, возьми вот эту.

Я повертела в руках серо-зеленое издание.

– О чем книжка?

Торговец прищурил хитрые глаза.

– Говорят, интересно. Мужчина по имени Андрей Браскуткин описал страдания женщины, умирающей от рака в клинике. Философская вещь, у меня до нее руки не дошли. Да ты полистай!

Я покосилась на ценник, приклеенный к обложке, – 250 руб. Дорого очень, но, наверное, это великое произведение, нельзя же читать одни детективы, следует порой и о душе позаботиться. Я раскрыла роскошно изданный том, глаза побежали по строчкам. Буквы на фоне дорогой снежно-белой бумаги казались особенно яркими.

«Окутанная черным сумраком Ольга, опершись на подоконник, смотрела в окно. За спиной маялась от боли умирающая соседка. Ее хрипло-натужное дыхание со свистом рассекало воздух, изредка Надя издавала протяжный стон. Когда он перешел в крик, Ольга вышла в коридор и попросила сестру:

– Уколите ей обезболивающее.

– Больше нельзя, – последовал быстрый ответ, – иначе почки сядут!

Ольга опустилась в кресло. Почки! Да нужны ли они женщине, которая не проживет и недели! Смерть уже ходит кругами у палаты, она не сегодня-завтра заберет Надю. А потом и Веру из седьмой, и Катю из пятой, и ее, Олю.

Всех скосит, все умрут. Впрочем, через сто лет на Земле не останется никого, ни их, больных, ни этой здоровой и от этого равнодушной к чужим страданиям медсестрички. Все уйдут! А зачем приходили? К чему мы на этой земле? Кто назначил нам срок жизни? Как страшно умирать, за что это ей, Оле? Все останутся, а она должна уйти, рано, так и не пожив. Впрочем, скончаться суждено всем, и от этой мысли делается легче».

Я отшвырнула книгу.

– Спасибо. Замечательное произведение с оригинальной мыслью о том, что человечество смертно. Дайте мне лучше вон тот глянцевый журнал, желательно самый глупый, где речь идет только о косметике и тряпках. В моей жизни и так полно стрессов и всяких неприятностей. И вообще, может, я, конечно, дура, но мне совершенно не хочется загодя готовиться к неминуемой кончине, намного приятней думать о грядущем бессмертии.

Глава 28

Дверь квартиры Марфы открыла женщина лет сорока. Под глазами у нее чернели круги, а кожа лица была нездорового бледного цвета.

– Ну что еще? – безнадежно спросила она. – Моя машина теперь на платной автостоянке, если кто опять вход в вашу фирму загородил, то…

– Мне нужна Ефимова, – заулыбалась я.

– Слушаю, – по-прежнему мрачно буркнула дама.

– Вы, наверное, не Марфа? – осторожно продолжила я.

Конечно, наука шагнула далеко вперед, пластические хурурги здорово набили руки на чужих мордах, но навряд ли очень пожилая дама выглядит в два раза моложе своего паспортного возраста.

– Я не она! – рявкнула женщина.

– Конечно, конечно, но мне очень надо поговорить с вашей мамой!

Ефимова усмехнулась:

– Вот и езжайте в Екатеринбург.

– Зачем? – удивилась я.

– Она там живет.

– Марфа уехала из Москвы? – испугалась я.

– При чем тут Марфа? – обозлилась баба.