Любимый бывший муж

И тут же воспоминания о той ночи горячей волной захлестнули его. Он словно почувствовал запах ее разгоряченного тела и вспомнил, как она сжала его внутри себя, перед тем как они оба оказались на пике блаженства. Вспомнил то невероятное чувство близости, когда они заснули обнявшись. Он не хотел сейчас об этом вспоминать, это было выше его сил.

– Поэтому ты до сих пор не подписала бумаги? – жестко спросил он.

– Нет! Если честно, я про них забыла.

– Честно? Что-то новенькое, прежде я в тебе этого не наблюдал, – язвительно бросил он, но, увидев потрясенное лицо Оливии, вздохнул: – Извини. Я не хотел тебя обидеть.

Мысли его прыгали, точно раскатившиеся по полу бусинки, в самых разных направлениях. Оливия беременна, и, если она говорит правду, они оба ответственны за эту ситуацию. Скоро на свет появится еще один его ребенок, а он пообещал себе, что больше никогда не возьмет на себя такую ответственность.

Резко оттолкнув стул, Ксандер поднялся из-за стола.

– Благодарю за информацию, – произнес он и повернулся, чтобы уйти.

Однако был вынужден остановиться, почувствовав руку Оливии на своем плече.

– Ксандер, останься – прошу. Нам нужно это обсудить.

Она вновь повысила голос, привлекая тем самым к себе внимание посетителей.

– Не устраивай сцен, Оливия. Ты просила меня прийти, и я пришел. Ты рассказала мне о своей новости, а теперь я ухожу. А ты тем временем подпиши бумаги о разводе и отправь юристу.

Он посмотрел на ее руку с негодованием, и она отпустила его. Он тут же направился к двери. Всю обратную дорогу до офиса он не мог прийти в себя от этой новости.

Он не хотел снова стать отцом, но обстоятельства его вынуждали. Ничего не поделаешь, нужно было принимать какое-то решение. Ксандер потянулся к телефону и быстро набрал номер юриста.

Оливия работала в своей мастерской, когда перед домом притормозил микроавтобус. Она вышла, чтобы посмотреть, кто приехал, и была удивлена, увидев курьера. Курьер передал ей конверт, попросил расписаться и уехал. Посмотрев на адрес, она поняла, что документы прислал ей адвокат Ксандера.

Она медленно прошла на веранду и присела за стол, глядя на конверт и думая, что в нем может быть. Оливии не нужен был его письменный ответ, достаточно его реакции там, в кафе, – он просто встал и ушел, опять.

Взяв конверт, она покрутила его в руках. Неужели она всерьез думала, что Ксандер обрадуется новости о предстоящем отцовстве? Но она не ожидала от него такого безразличия. Так что же теперь будет?

Ответ лежал прямо перед ней, она держала его в руках, но не могла заставить себя открыть конверт. Положив руку на живот, она тихо сказала:

– Ну, малыш, давай посмотрим, что нам хочет сказать твой папа.

Одним быстрым движением она разорвала конверт и вытащила то, что лежало внутри. В письме говорилось о том, что Ксандер готов оказывать ребенку щедрую финансовую помощь, но не хочет иметь с ним ничего общего и с ней тоже. К письму прилагался контракт, в котором были прописаны его условия и суммы, которые он готов заплатить, но Оливия даже не взглянула на него.

В ней закипал медленный гнев. Как посмел он так обойтись с их малышом? Одно дело – злиться на нее, но при чем здесь ребенок? Это просто бессердечно, только идиот мог так поступить!

Бросив письмо на стол, Оливия вскочила. Пройдясь несколько раз по веранде туда-сюда, она направилась к мастерской. Живопись всегда была для нее отдушиной, помогающей преодолеть горе и боль от потерь, но сейчас она поняла, что прежде, чем браться за кисть, ей нужно остыть, иначе злость помешает ей работать.

Застонав от отчаяния, она выбежала из дому и пошла на пляж. Бредя по песку, она не обращала внимания ни на что – ни на блеск воды, ни на палящее солнце.

Дойдя до конца пляжа и повернув назад, она почувствовала, что прежней злости и негодования больше нет. Присев на скамейку в тени, Оливия подождала, пока дыхание и пульс нормализуются.

Пытаясь понять своего мужа, она спросила себя, что могло привести Ксандера к такому шагу. Как бы он ни был зол на нее за сообщение о беременности тогда, в первый раз, он оказался прекрасным отцом. Неужели он теперь не захочет даже увидеть своего второго ребенка? Неужели из-за ее лжи он возненавидел ее настолько сильно? Но ведь еще две недели назад Оливия абсолютно точно видела, что он любит ее. И все же он не захотел остаться.

Возможно, он боится снова кого-то полюбить – своего ребенка или даже ее саму. Ведь любовь – это прежде всего доверие. А она обманула его доверие, снова.

В те темные, ужасные дни после смерти Паркера подставила ли она ему плечо, чтобы поддержать? Нет, она была слишком занята взаимными упреками, и собственной болью, и перекладыванием вины на Ксандера. Попыталась ли она остановить его, когда он уходил в первый раз? Нет, она была слишком потрясена, чтобы сделать хоть что-то.