Любимый деспот

– Она уже не та восемнадцатилетняя девочка, которую ты подобрал, Глеб, – попыталась я успокоить его. – Уверена, она справится. И ты обязательно найдешь ее.

Как бы ни пыталась, я не могла найти подходящих слов. Что я могла еще сказать?

– Поехали к нам, – после недолгого молчания предложила я. – Побудешь с детьми, отвлечешься. Не хочу оставлять тебя одного. И чтобы ты напивался с горя, тоже не хочу. Этим ничего не исправишь.

– Не хочу, Ксюш, – качнул он головой.

– Понимаю, но вспомни свой же совет, – не сдавалась я. – В такой момент нельзя оставаться одному. Если ее найдут, твои люди тебе сообщат.

– Ну, как он? – спросила я Османа, зашедшего в детскую.

– Плохо. Мы пропустили пару рюмок, и он ушел в комнату, – присаживаясь рядом и беря расческу, покачал он головой.

Приехав с Глебом домой, я ушла купать детей, оставив мужчин наедине в надежде на то, что Осман поможет Глебу. Но разве разбитое сердце склеишь словами?

– Как ты вкусно пахнешь, черешенька! – пророкотал муж, сосредотачиваясь на дочери, которую принялся расчесывать, пока я возилась с сыном. – Так бы и съел!

– Меня незя есть! – тут же захихикала наша Айла.

– Как нельзя? А тебя можно, медвежонок? – тут же повернулся он к сыну.

– И меня незя! – захихикал наш Асад.

– Может, тогда маму съесть? – хитро блеснул он глазами.

– И маму незя! – запротестовали они хором.

Вот так, шутя и хихикая, мы уложили их в кроватки и, дождавшись, пока они заснут, спустились на кухню.

– Хорошо, что ты привезла Глеба. Не стоит ему сейчас оставаться одному, – задумчиво протянул Осман, помогая мне убрать со стола.

– Надо же, да вы растете, господин Хуссейн! – удивленно протянула я.

Ведь муж до сих пор умудрялся ревновать к нашей тесной дружбе с Глебом. И то, что он сегодня даже не позвонил за то время, что я провела с Глебом, было прорывом.

– Я учусь сдерживать свои порывы, – прошептал он, оттесняя меня к стойке и сладко целуя.

– От тебя не пахнет алкоголем, – разорвав поцелуй, прошептала я.

– Заменил виски яблочным соком, – ухмыльнулся он. – Отец семейства не должен пить.

– Надеюсь, Глеб этого не заметил, – покачала я головой.

– Не волнуйся, ему было не до этого, – вздохнул Осман, позволяя мне отстраниться.

– Что ты обо всем этом думаешь? – спросила я с любопытством, начиная загружать посудомоечную машинку.

У нашей горничной был сегодня выходной, так что убираться после ужина приходилось самим.

– Честно? Не стоило ему морочить девке голову. Раз не собирался жениться, надо было обозначить это еще в начале отношений.

– Вот как? – скептически выгнула я бровь. – А не напомнить ли тебе, мой дорогой муж, что ты поступил в точности как Глеб, когда начал наши отношения? Ты ведь тоже был уверен, что у нас нет будущего! – обличила я его. – Фи, Осман! Двойные стандарты!

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​– Это другое…

– Да неужели? Просто, когда это касалось тебя, всё было нормально…

– У меня не было… – начал он, но вдруг замолчал. – Давай не будем об этом? Не хочу спорить о чужих отношениях.

– Не будем, – согласилась я, закидывая капсулу и запуская мытье посуды. – Просто я так расстроилась. Маря могла бы позвонить мне. Посоветоваться, мы же не чужие люди!

– Возможно, она просто боялась, что ты будешь на стороне Глеба, – обнимая меня и прижимаясь ко мне со спины, прошептал муж.

– Может, ты и прав. Я просто надеюсь, что они найдут способ это уладить. И будут счастливы. Прямо как мы.

Десять лет спустя

– Ксюша, с меня достаточно! – прорычал Осман, стоило мне выйти из ванной. – Или ты сегодня же идешь к врачу, или я веду тебя к нему насильно! Тебя третий день выворачивает!

Муж стоял в одних пижамных штанах посреди нашей спальни и эмоционально размахивал руками, пытаясь повлиять на меня.

– Господи, Осман, я просто отравилась, – заползая на кровать, простонала я. – Ты же знаешь, как я ненавижу больницы.

– Это точно не отравление, а если и оно, то это не менее опасно, чем кишечный грипп, – приближаясь ко мне и укутывая меня в одеяло, продолжал выговаривать он. – Всё, я звоню в скорую! Мне это не нравится! На тебе лица нет.

– Пожалуйста, не звони! – обхватила я его за руку, тяня к себе. – Я не хочу под самый Новый год слечь в больницу! К тому же мне плохо только по утрам.

Будь мы обычной парой, я бы подумала на беременность, но за десять лет незащищенного секса успела принять то, что дети нам больше не светят. В первые годы я бежала за тестом при каждой задержке или приступе тошноты, но с годами смирилась. Уже то, что бог подарил нам наших двойняшек, было чудом. Не стоило гневить небеса.

Кстати, о детях!

– Ты отправил детей к Марусе? – спросила я.

– Да, Глеб за ними заезжал. Сказал, что вернет их в семь, – присаживаясь и гладя меня по спине, прошептал Осман. – Лапа, давай всё же сходим к врачу.

– Обещаю, если завтра мне будет так же плохо, я схожу. Но не заставляй меня сегодня! – взмолилась я. – Мы же собирались за подарками, я не хочу проторчать полдня в больнице, сдавая анализы.

– Хорошо, но завтра…