Любимый деспот

– Обещаю! – тут же прервала я его, не желая слушать очередную порцию беспокойства. – И раз уж мы одни дома, что насчет утреннего секса? – спросила я, вдруг почувствовав себя совершенно здоровой.

– Но ты же… Тебя только что выворачивало! – удивленно приподнял брови Осман, наблюдая за тем, как я стягиваю с себя банный халат, в котором забралась в постель.

– Я приняла душ! – обиженно засопела я, замерев и перестав раздеваться.

– Что? Да я же не об этом, Ксюша! Что за глупости?!

– Тогда что тебя смущает?! – не понимая, откуда взялись эти обиженные нотки, прохрипела я.

– То, что тебе еще полчаса назад было плохо, – не отступал Осман.

– Ну так сделай мне хорошо! Или ты не хочешь? – заметив, как зажглись его глаза при виде моей обнажившейся груди, соблазнительно изогнулась я.

Дальнейшие разговоры прекратились, и муж тут же накинулся на меня с сумасшедшим желанием, которое нисколько не ослабло за годы нашего брака.

– Ксюш, всё хорошо? – с беспокойством спросила Маруся, помогая мне накрыть на стол.

Праздновали мы в этом году у нас и столом занимались сами, отпустив обслугу отмечать с семьей.

– Мама, мама, Ваня плачет! – прибежала их с Глебом десятилетняя дочь Василиса, не дав мне ответить. – Он проснулся и плачет!

– Вася, скажи, пожалуйста папе, мама занята, – улыбнулась Маря дочери, продолжая украшать блюдо с индейкой.

– Хорошо! – тут же убежала она обратно искать второго родителя своего годовалого брата.

– Ну так что, Ксюш? Ты весь вечер сама не своя, – вновь спросила она.

Я же замерла, не зная, говорить ей или нет. Не потому, что не доверяла или считала чужой. Просто Осман должен был узнать первым, а сказать ему я почему-то не решалась.

То, чего мы пытались молчаливо добиться в течение десяти лет, вдруг осуществилось.

Я забеременела.

Даже в моих мыслях это звучало невероятно. Я давно перестала мечтать, а тут, когда мы уже и не ждали… Было страшно, что это ошибка. И даже десять тестов, что я проделала, вернувшись от врача, не успокоили меня. Как, впрочем, и УЗИ, которое подтвердило мою беременность.

– Марь… – взволнованно выдохнула я, накрывая свои горящие щеки ладонями. – Я… Я беременна! – все-таки не удержала я в себе эту новость.

– Как беременна?! – тут же застыла подруга, смотря на меня в удивлении. – Но… вы же…

– Знаю! Поэтому и не могу никак поверить! – чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза, прошептала я. – После стольких лет чудо всё же случилось…

– Иди ко мне! – чуть ли не плача, обняла она меня, крепко прижимая к себе. – Я так рада, за вас! Дети — это всегда счастье! Осман знает?

– Нет еще. Я сама только утром узнала. Не знаю, как сказать ему об этом. Я боюсь, что это какая-то ошибка и я зря его обнадежу…

– Ну что за глупости, Ксюш! Ты ведь была у врача? – отстраняясь, спросила Маруся.

– Была. Я знаю, что веду себя глупо, но… Я не могу объяснить свое состояние. Просто, когда чего-то ждешь так долго, мечтаешь и надеешься…

– Страшно, что это исчезнет, – закончила за меня подруга. – Я понимаю, Ксюш. Но, поверь мне, вы заслужили это. И всё будет хорошо.

– Что будет хорошо? – спросил зашедший на кухню Глеб. – Вы заканчивать собираетесь? Или вас так увлекла беседа, что вы забыли про голодных мужчин и детей?

– Новый год будет хорошим, – нашлась Маруся что ответить мужу. – А закончим мы быстрее, если ты нам поможешь. Отнеси блюда на стол. Нам осталось только выложить салат.

– Так и знал, что меня напрягут, – проворчал Глеб, уходя с индейкой в гостиную, где была установлена огромная елка и накрыт праздничный стол.

– Давай сделаем так: мы уедем после полуночи и заберем детей…

– Нет, Маря! Что ты… – начала я протестовать, ведь мы договорились, что они ночуют у нас.

– Не спорь, Ксюша! Вам с Османом нужно остаться вдвоем и насладиться этой новостью! Наша няня дома, так что за детей не беспокойся, они отлично проведут время. К тому же Вася будет только рада их компании.

– Ну, если ты настаиваешь, – протянула я неуверенно, мне было жутко неловко, ведь сама пригласила их, настаивая на том, чтобы они остались с ночевкой.

– Настаиваю. Расслабься и думай о том, как сообщишь эту потрясающую новость мужу.

– С чего вдруг вы решили уехать? – недоуменно нахмурился Осман, когда после полуночи Глеб с Марусей заявили, что уезжают и забирают с собой наших деток.

– Приятель, я знаю не больше твоего, – лишь пожал плечами Глеб. – У жены своей потом спросишь, моя молчит как партизан.

– Ксюш? – обеспокоенно глянул он в мою сторону.

– Позже, – кивнула я ему, помогая дочери надеть пуховик и давая напутствие. – Слушайтесь тетю Марусю, хорошо? Завтра я за вами приеду.

– А нельзя послезавтра? – начала выпрашивать дочь.

– В самом деле, – вступилась Маря. – Приезжай послезавтра. Пусть дети отдохнут, повеселятся. Ты же знаешь, они нам не помешают.

– Ладно, пусть остаются, – кивнула я, целуя своих чад в лобики и обнимая на прощание.

Выпроводив их, я застыла, разворачиваясь к мужу и нервно заламывая руки.

Было страшно говорить. Внутренний триггер не давал открыть рта, а воспоминания о том, что случилось в прошлый раз, просто убивали на корню желание раскрыть свою маленькую тайну.