Любимый фильм (СИ)

Внутренний голос разразился торжествующим ревом, когда Киллиан с глухим рычанием приник к губам женщины, жадно давя и сминая их своим ртом, притянул к себе гибкое тело, стремительно поворачиваясь вместе с ней и вжимая в стену. Он раздвинул ее ноги своим коленом, прижался так, что их тела еще плотнее приникли друг к другу, потерся пахом, заставляя прочувствовать всю силу его желания. Первобытно-дикое, неконтролируемое, жаркое возбуждение захлестнуло их яростнее и жестче, чем неумолимая волна цунами, стирающая с лика земли целые города. Сорванное дыхание, глухие стоны, безумно колотящиеся сердца, чистейший адреналин в крови… Его ладонь скользнула по ее телу вверх, легла на затылок, его пальцы зарылись в ее волосы, и, не прерывая поцелуй, Эмма слегка оттолкнула бедра мужчины, потянула свободный конец его ремня, расстегивая сначала звякнувшую пряжку, а затем джинсы. От прикосновения нежных пальцев его живот поджался, джинсы и трусы быстро оказались приспущены, но Киллиан почти не почувствовал коснувшейся возбужденной плоти вечерней прохлады – сомкнувшаяся на прижатом к животу члене узкая ладонь обжигала сильнее, чем самое жаркое пламя, грозя испепелить первым же движением вверх-вниз.

– Эмма!.. – хрипло застонал он в жаркую влагу приоткрытого рта, когда подушечка ее пальца коснулась обнажившейся головки, размазывая капельку предэякулята. Почувствовал, как женщина усмехнулась в поцелуй, двигая неплотно сжатым кулаком – вверх-вниз, вверх-вниз, снова и снова, заставляя его лихорадочно дрожать, – и, с трудом отстранившись от ее губ, Киллиан быстро накрыл сомкнувшуюся на его члене руку своей ладонью, останавливая, хотя все его естество умоляло продолжать эти ласки.

Ее глаза удивленно распахнулись – почти черные из-за расширившихся зрачков, они лихорадочно блестели в проникающем из-за забора свете уличного фонаря. Чуть растрепавшиеся волосы, припухшие от поцелуев губы, вздымающаяся от частого дыхания грудь с проступившими сквозь ткань напряженными сосками… В этот миг весь ее облик был воплощением желания, страсти и сексуальности, и Киллиан с внезапной ясностью осознал две вещи: то, что эта потрясающая женщина принадлежит ему так же, как и он принадлежит ей… и что он просто умрет, если не возьмет ее прямо сейчас.

Он сделал шаг назад, стянул куртку, невнятно выругавшись, когда крюк зацепился за рукав, кинул ее на один из стоящих рядом бочонков… Поняв, что Киллиан задумал, Эмма завозилась, дрожащими пальцами сражаясь с пуговицей и короткой «молнией» собственных брюк, и мужчина опустился перед ней на колени, помогая расстегнуть один сапог. Они одновременно зацепили край брюк, стягивая вместе с бельем вниз, и, не сдержавшись, Киллиан потянулся, прижимаясь губами к своду ее бедер.

Сорвавшийся с приоткрытых губ тихий жалобный звук был похож на мяуканье, когда его язык широко и влажно лизнул нежные складки; тонкие пальцы вцепились в его волосы, когда он, посасывая, слегка втянул ее клитор, плотнее притягивая к себе женщину за обнажившуюся ягодицу. И пусть поза была не совсем удобная и не давала слишком большой доступ, пусть его щетина слегка царапала внутреннюю поверхность бедер, оставляя красноватые следы раздражения, но тихий скулеж, с которым Эмма отзывалась на ласки мужчины, ее запрокинутая голова, подрагивающие ноги и судорожные толчки навстречу с лихвой компенсировали и затекающую шею, и ноющие плечи, и почти каменную от невыносимого возбуждения твердость члена, прижатого к животу и полускрытого сбившимся бельем.

Еще одно скольжение.

Еще одно движение языком.

Еще одно посасывание.

Она захныкала его имя, дрожа всем телом, – почти готовая, почти близко, почти уже!.. – и Киллиан резко отстранился, поднимаясь на ноги и с каким-то хищным удовлетворением заглядывая в ее лицо. Пушистые ресницы дрогнули, затуманенные близостью прерванного удовольствия глаза встретились с его взглядом, и мужчина медленно, с явным удовольствием облизнулся, заставив Эмму умоляюще всхлипнуть, неосознанно сжимая бедра:

– Пожалуйста…

Наверное, самый безгрешный ангел не смог бы остаться равнодушным, что уж там говорить про какого-то там пирата…

Киллиан подхватил женщину под бедра, прижимая к себе, сделал шаг в сторону, усаживая на прикрытый курткой бочонок, быстро снял с нее и отставил в сторону расстегнутый сапог, стянул одну штанину и белье, оставив их небрежно свисать с другой ноги. Острое, яркое, чистейшее возбуждение неслось по венам вместо крови, разгоняемое ударами бешено колотящегося о ребра сердца, мужчина рывком притянул Эмму к краю бочонка, и она почти до боли ухватилась пальцами за его плечи и обвила ногами бедра, удерживая равновесие. Хныкая и дрожа от безумного желания, она выгнулась, сильнее раскрываясь перед ним:

– Пожалуйста, Киллиан, так надо тебя…