Любимый ястреб дома Аббаса

Выход армии из Куфы был полным хаосом и позором. Мои самаркандцы на общем фоне смотрелись просто великолепно. «Армия трусов» держалась вместе, на бережно сохраненную почти всеми и каждым из нас броню и вооружение сбегались посмотреть все бродяги Куфы, записывавшиеся сначала в один диван, потом в другой и только после этого начинавшие размышлять – а как там насчет вооружения, как бы добавить к собственному мечу в заплечной портупее кольчугу, ту, которая без рукавов и длиной до пояса, а то еще и иранские штаны из железа? Или, если не сохранил от отца и деда кольчатого сокровища, то как добыть хотя бы куртку из нескольких сшитых вместе слоев кожи – ведь поход, вроде бы, предстоял на холодный север? И только ничего не стоившие небольшие круглые щиты, обитые кожей, казалось, были у всех.

Как можно было в этой толпе выделить харбию – пехоту, с ее копьями, мечами и щитами, и рамию – отряды лучников, и еще фурсан – кавалерию с длинными копьями и боевыми топорами, мне было неясно.

Потом был хаос с погрузкой на лодки катапульт и таранов, и особых тяжелых, обмотанных промасленными тряпками стрел, которые поджигались перед тем, как пустить их через стены. Это при том что никто не собирал нас, командиров, вместе и не рассказывал, какие крепости мы собираемся брать, не Харран же. Далее оказалось, что лодки с грозным грузом ушли вверх по реке, но куда именно – неясно. Мы остались со своими боевыми верблюдами и конями, но без осадных орудий и без массы прочих полезных вещей.

А еще оказалось, что никто не знает, куда мы, собственно, идем и куда движется Марван – на нас или на надвигавшуюся с востока хорасанскую армию во главе с Абу Айюном. Особо интересным был вопрос, что произойдет с нами, встреться мы с Абу Айюном – будем ли мы обниматься с его солдатами или начнем бой.

Я был полон негодования уже через две недели медленного продвижения этого плохо вооруженного стада на север вдоль Тигра. А еще я всеми силами старался скрыть свои чувства от Юкука, который, конечно, ощущал то же самое.

Однажды после долгого и явно бессмысленного дневного перехода, когда коней расседлали, еда уже была готова, – а где противник и что нам с ним делать, оставалось по-прежнему неясным, – мы посмотрели с Юкуком друг на друга и одновременно засмеялись.

В знак искреннего уважения он переложил из своей миски в мою несколько особо мягких, длинных, разваренных волокон какого-то мяса – кажется, в этих местах ели в основном буйволов.

Я смеялся потому, что теперь хорошо понимал, что думал Юкук, когда увидел меня, впервые в жизни командовавшего десятью чакирами, включая его самого.

А он смеялся потому, что прочитал эти мои мысли. Прочитал, наверное, когда я передавал своей тысяче очередной приказ Абдаллаха. Приказ состоял в том, чтобы наутро пройти вдоль берега реки Заб на восток еще сколько придется, найти самим себе еду для ужина и стать лагерем так, чтобы различать лица солдат из других отрядов.

С тем же успехом Абдаллах мог бы сказать: мы просто гуляем с армией вдоль речки, что делать дальше – не знаем, так что вы уж развлекитесь как-нибудь сами.

– Юкук, ты бывал в этих местах? – спросил я.

– И в этих тоже, – отвечал он (похоже, он бывал везде). – К северу от реки – путь на Харран, столицу Марвана. И там же вся его армия. Так что мы стараемся, не нарываясь на драку, держать какие-то его отряды по ту сторону реки, якобы грозя перейти реку и ударить. А поскольку Марван хорошо знает, что нас тут всего-то тысяч двенадцать, то ему с его ста пятьюдесятью тысячами мы не очень интересны. И Марвану хватит половины его армии, чтобы пойти навстречу хорасанцу Абу Айюну, который пугает его с востока. Но очень осторожно пугает, потому что у Абу Айюна – тысяч двадцать, не больше.

– Это как если бы хорошо вооруженный здоровенный воин стоял бы перед двумя рыночными задиралами, – заметил я. – Один справа, другой слева. Оба делают угрожающие движения и скачут туда-сюда. Он же просто стоит и ждет, поскольку понимает, что легко справится и с обоими одновременно. А уж побить их поодиночке и вообще несложно. Просто лень.

– Не совсем так, хозяин, – как всегда, с армейской растяжкой слов проговорил Юкук. – Наши два задиралы – необычные. Обоим очень хочется ударить первому и отскочить. Чтобы даже кусочка славы не доставалось другому. А это уже последнее дело… Кто с кем воюет, хозяин? Похоже, что все трое друг с другом. Вы на ваших военных советах хоть раз слышали, что надо послать гонца к Абу Айюну, чтобы он ударил Марвана там-то, с тем, что мы отвлечем его с юга? Вообще, какие-то гонцы между Абдаллахом и Абу Айюном скачут?