Любимый сэнсэй (СИ)

Наши с Узумаки взгляды встретились, и её губы искривились в насмешливой улыбке. Похоже, она не верила, что я могу выйти с ней на одну линию старта, не то, что состязаться. Я в свою очередь тоже улыбнулась, чтобы показать, что я её не боюсь. Но я боялась. Меня трясло, как осиновый лист. Казалось, что Карин меня проглотит и даже не подавится.

То, что мой показатель стал лучшим по параллели, оказалось неожиданной новостью даже для меня. У меня были хорошие результаты только в первых классах Конохи: после того, как я вернулась из детского лагеря. Был там один странный мальчик с прической под горшок, с которым я бегала наперегонки, и, хоть мне ни разу не удалось прибежать первой, чему-то я всё-таки у него научилась. По большей части самой технике бега.

Кстати, теперь этот мальчик тоже учится в нашей школе. Я его сразу узнала: он совсем не изменился за шесть лет. Разве что, стал выше. Думаю, он из класса 2-А, потому что часто появляется рядом с Неджи, еще одной звездой школы и, как выяснилось, кузеном Хинаты.

— Удачи, Нами, — похлопала меня по спине Ино, и от этого жеста мне захотелось взвыть от отчаяния.

Знала бы Яманака, насколько мне не хотелось бежать. Меня бросало то в жар, то в холод. Я вспоминала, как увидела Карин в первый раз, и слова её гонгом, как тогда, били по мозгам. А потом образы путались, и передо мной появлялся Дейдара из средней школы, который, сладко улыбаясь и глядя мне в глаза, вытряхивал содержимое моей сумки на пол.

Стоя на дорожке и переплетая ослабевший хвост, я старалась ни на кого не смотреть, чтобы не заразиться еще и боязнью публики. Бежать вокруг стадиона, да? Я не бегала на такие длинные дистанции на скорость, и, честно говоря, меня это беспокоило. Не издохнуть бы на половине пути на радость Карин.

— Готовы, девушки? На старт! — пробасил Кисаме, и мы поставили по одной ноге на линию.

У меня начало потряхивать руки. Успокойся, Нами, успокойся.

— Внимание!

Сгибаю колени, руки в локтях и наклоняюсь, перенося вес тела на правую ногу. Шумно выдыхаю. Я не проиграю. Только не ей.

— Марш!

Пружинно отталкиваюсь и бегу, что есть сил. Я даже не уверена, протянет ли моя дыхалка до финиша, но что мне известно наверняка, так это то, что Узумаки фору мне не даст. Слышу, как выкрикивают моё имя. И имя Карин. У каждой из нас свои болельщики, и они ждут нас там, на финише. Ждут нашей победы.

Ноги горят, легкие рвет от напряжения, а сердце в бешеном ритме отстукивает барабанную дробь по ребрам. Иногда я вырываюсь вперед, иногда — вижу спину красноволосой. Силы у нас равные, но это только пока. Вполне возможно, что к концу у одной из нас энергии поубавится, сдавит дыхание или сведет мышцы — кто знает?

Крики одноклассников слышатся всё громче. Сколько еще бежать? Метров триста? «Нами! Давай!» — различаю надрывный визг Ино, а я понимаю, что одних «давай» здесь будет мало. Мы по-прежнему наравне, хоть я и пытаюсь ускоряться и выжимаю из своего тела максимум энергии.

Сто метров. Вижу, как белеет полоса впереди. Еще чуть-чуть. Я вырываюсь вперед, но лишь на мгновение. В следующее Карин всем корпусом толкает меня в бок, и я теряю равновесие. Мгновения растянулись на минуты. В тот момент, пока я на скорости впечатываюсь в шершавое, как наждачка, покрытие дорожки и по инерции проезжаю по ней коленом, рукой, а затем еще и щекой, у меня успевают брызнуть слезы обиды. Я ведь почти была у цели и так позорно провалилась.

Я перекатилась на спину и, сильно зажмурившись, прикрыла глаза тыльной стороны ладони, чтобы никто не увидел в каком я состоянии. Тяжело и рвано дыша, я тщетно пыталась успокоиться: мне не больно, мне не обидно, хватит ныть. До ушей стали долетать странные возгласы и крики. Кто-то подбежал и склонился надо мной, но я даже не удосужилась взглянуть на него. Боже, как же у меня всё горит.

— Хигураши, жива? — голос Кисаме. Я слабо кивнула. — Встать можешь?

— Карин, ты что, совсем разжирела?! Для твоей коровьей туши одной дорожки мало, м?! — приближался разъяренный крик Дейдары.

— А что такое, Тсукури? — насмешливо откликнулась Карин. — Неужто еще чуть-чуть, и я стану в твоем вкусе?

— Заглохни!

Не знала, что эти двое знакомы…

— Тсукури, не ори! Я без тебя со всем тут разберусь! — рявкнул физрук.

— Вы-то хоть видели, что Узумаки её бортанула?!

— Это случайно вышло! Я хотела её подрезать, а не толкнуть, сэнсэй!

— Подрезать тоже нельзя, Узумаки! — прорычал Хошигаки, а затем начал орать: — А вы чего столпились?! Ну-ка пробежали кружок вокруг стадиона! Живо! Тсукури, особое приглашение нужно?!

— Это моя подруга, я нужен здесь, м! — раздраженно отозвался блондин.

Глубоко вдохнув, я убрала руку от лица. Солнце сразу же решило меня ослепить, отчего я непроизвольно зажмурилась снова. Приподнявшись на локтях, я попыталась подтянуть к себе колени, но правую ногу так сильно прострелило, что из моей груди вырвался странный, надрывный не то стон, не то свист, не то всхлип.

— Очень больно? — с по-мужски скупой участливостью спросил Кисаме.

— Ерунда, — произнесла я сквозь зубы. При Узумаки свои слабости демонстрировать я больше не собираюсь.