Любимый сэнсэй (СИ)

Три часа. Сердце в груди забилось так, словно я пробежала марафон. К горлу подступил ком, мешающий нормально дышать, и я попыталась откашляться. Страшно захотелось сбежать и где-нибудь спрятаться. А потом позвонить, извиниться и соврать, что у меня резко изменились планы. Мог же у меня случиться форс-мажор, верно? Каждый парень, появлявшийся на горизонте, вызывал у меня страшный приступ паники. Почему, почему я не спросила, как он выглядит? Рука сильнее сжала телефон. Может, он наберет меня, когда будет на месте?

Три ноль пять. На остановке притормозил автобус, и я увидела, как из него резво выпрыгнула складная мужская фигура. В тот момент я забыла как дышать. Он был так далеко, что мне и лица-то его не было видно, но всё моё существо возопило: «Это он! Смотри, Нами! Это он!» Парень в черной футболке уверенно двинулся в мою сторону и, чем ближе он подходил, тем больше ускорял шаг. Я же смотрела, как он приближается, и всё сильнее и сильнее чувствовала, как пульсирует от волнения в висках.

— Нами? — он сразу подошел ко мне, без единого колебания, хотя помимо меня у фонтана ошивались еще три девчонки.

— Д-да, привет, — пролепетала я, поднимаясь с места и убирая телефон в сумку. Воздуха. Мне не хватает воздуха.

Боже… до чего же он похож на отца. Точно такие же короткие рыжие волосы, непослушно вьющиеся в разные стороны, карие глаза с по-лисьему чуть приподнятыми вверх уголками, аккуратный прямой нос… Вот только пирсинг на нижней губе и ушах отец никогда не носил.

— Прости, припозднился, — Яхико тоже изучающе рассматривал меня с ног до головы. — Давно ждешь?

— Да нет, пустяки, — я постаралась ответить как можно более непринужденно, чтобы скрыть своё смятение. — Да я и живу тут недалеко, так что…

Внезапно он сорвался с места и, в три больших шага преодолев разделяющее нас расстояние, бесцеремонно стиснул меня в объятиях. Даже договорить не дал. От неожиданности я пискнула и замерла, задержав дыхание. Я боялась даже пошевелиться. Свесив голову, Яхико уперся лбом в мой и заглянул прямо в глаза, отчего я, раскрасневшись, как томат, чуть сквозь землю не провалилась от смущения.

— Ты такая, как я тебя себе представлял, Имото, — улыбнувшись, проговорил он, и мои брови в удивлении поползли вверх.

Нужно было хоть что-то сказать, но слова всё застревали в горле. Я думала, что меня одарят в лучшем случае скучающим пренебрежением, в худшем — презрением, но никак не ожидала проявления столь тёплых чувств от человека, с которым меня шестнадцать лет объединяла лишь фамилия.

— С приездом… Нии-сан, — мне с трудом далось это ответное обращение, но мой объявившийся старший брат, судя по растянувшейся улыбке, остался доволен. Он отстранился и крепко сжал мои плечи, как будто я намеревалась сбежать. Впрочем, это было не так далеко от истины.

— Ну что, сестренка? Идём знакомиться, да? — Его улыбка похожа на солнце — такая же светлая и согревающая. Это правда мой брат? — Я так волнуюсь, ты бы знала! А ты волнуешься?

Яхико хохотнул, получив в ответ на свой вопрос мой сосредоточенный кивок. Я вдруг почувствовала себя социальным инвалидом. Он вёл себя так непринужденно, словно знал меня всю жизнь. Я же смотрела на него, хлопая глазами, и не знала, что говорить, что делать, да и как реагировать на нашу встречу в принципе.

Я всегда знала, что у меня есть старший брат. Так уж вышло, что когда наш общий отец закрутил роман с мамой, у него уже были жена и сын в другом городе, но он как-то забыл об этом упомянуть. Потом правда вскрылась, и отец уверял, что готовит документы на развод, что его брак оказался несчастным, что его никто не понимает и бла-бла-бла. Тонны вранья. В один прекрасный день он просто вышел из дома за сигаретами и не вернулся, а через неделю позвонил, чтобы сообщить, что возвратился к жене. Мама осталась одна с трехмесячной мной на руках, и ей было так плохо, что, как она сама однажды призналась, не раз думала что-нибудь с собой сделать, но мысль, что её дочь останется сиротой, действовала отрезвляюще.

— Почему ты решил со мной встретиться? — не глядя на Яхико, спросила я. Мы сидели на траве возле пруда в парке, а я бесцеремонно прервала его на полуслове, когда он причитал, что не взял с собой хлеб, чтобы покормить уток.

Брат замолк, и его молчание затянулось настолько, что стало ясно: он боялся этого вопроса. Из-за него ему пришлось скинуть своё обличье беззаботного парня и стать серьезным. Мне даже стало немного стыдно. Хотя, почему, собственно? Я имела полное право задавать такие вопросы. Могу же я поинтересоваться, с чего вдруг возник этот всплеск родственных чувств.

— Я всегда хотел с тобой познакомиться, — голос Яхико зазвучал приглушенно, виновато, и я перевела на него заинтересованный взгляд. Он сосредоточенно смотрел куда-то в сторону, и от его прежней беспечности не осталось и следа. — Лет пять назад я даже почти увязался с отцом, когда он сказал, что поедет тебя проведать. Но мама тогда закатила такую истерику, что пришлось остаться.

Яхико замолчал и провел рукой по волосам, еще больше их взъерошив.