Любимый сэнсэй (СИ)

— Да, прости, загулялась, — растерянно улыбнулась я. А что у меня с телефоном — я без понятия. Должно быть, сел.

— И с кем это ты загулялась? — Я впервые видела, чтобы мама реагировала на парней рядом со мной столь враждебно. Она скрестила груди руки и приподняла одну бровь, изучающе смотря на брата снизу-вверх.

— Добрый вечер, Куренай-сан. Хигураши Яхико, — он вежливо поклонился. — Думаю, вы и сами знаете, кто я, — от рубахи-парня не осталось и следа, и Яхико стал серьезен.

Мама пристально взглянула на меня, будто бы ожидая, что я виновато опущу голову, но я не стала этого делать. Я не жалею о том, что провела целый день с братом, и это абсолютно точно.

— Живо в дом, Изанами, — строго проговорила моя потешная женщина, которая сегодня совсем таковой не казалось. — А вам доброй ночи, молодой человек. Надеюсь, больше не свидимся.

Это было так грубо, так несправедливо по отношению к Яхико, что я обернулась на него в полной растерянности, ожидая, что он будет защищаться и как-то реагировать, но он, поджав губы, снова почтительно поклонился. Мама, хмыкнув, направилась в дом.

«Вот и всё, он больше не захочет со мной встретиться», — с горечью подумала я, но в этот самый момент Яхико нагнулся и чмокнул меня в щеку:

— До встречи, Имото. Буду звонить тебе каждый день. Честно-честно.

Подмигнув, он резко развернулся и пошёл обратно в сторону остановки, а я вдруг заулыбалась совершенно глупой счастливой улыбкой. «До встречи, Нии-сан».

========== Глава 14. Наизнанку ==========

За два дня моя жизнь без преувеличения перевернулась вверх дном. Еще на прошлой неделе я ощущала долгожданную стабильность, обещавшую, что дальше всё будет так же спокойно, размеренно и предсказуемо. А сегодня я уже не чувствую земли под ногами и всё то, что казалось однозначным и ясным, как божий день, размывается и обретает новые границы, пугающие своей неопределенностью.

Ссора с мамой разразилась внезапно, как гром среди ясного неба. Мы всегда понимали друг друга с полуслова, всегда друг друга обожали и готовы были поддержать в любой ситуации. Она была продолжением меня, а я — её, и не верилось, что может существовать хоть что-то в этом мире, способное поселить между нами разлад. Оказалось, что оно существует, и им оказался мой объявившийся старший брат.

Когда Яхико рассказывал мне, что в семье его обвиняли в предательстве за то, что он звал меня сестрой, мне показалось это странным и лишенным логики. Как можно злиться на то, что является неоспоримым фактом? Закрепленным генетикой, если хотите. Тогда я и подумать не могла, что моя мама поведет себя точно так же. На мои оправдания, что это — мой брат, и ничего нет страшного в том, что я хочу с ним общаться, она щетинилась и шипела, что мы не должна иметь ничего общего с семейством Хигураши. Мама кричала и пыталась убедить меня, что Яхико объявился неспроста, что ему от нас что-то нужно, что он влезает ко мне, наивной школьнице, в доверие, а потом покажет своё истинное лицо. Ссора закончилась тем, что мы в гробовом молчании разошлись по спальням, а я еще долго не могла заснуть. Судя по приглушенным звукам телевизора, доносившихся из соседней комнаты, мама тоже.

Утром она собрала привычный командировочный чемодан, чтобы в очередной раз уехать на неделю, и даже не заглянула со мной попрощаться. Просто молча захлопнула за собой входную дверь и ушла. Наверное, глупо, но меня это задело настолько, что я разрыдалась, как маленькая девочка, уткнувшись в подушку. Мама никогда так не делала. Никогда не расставалась со мной вот так.

В школе было ни на йоту не веселей. Мы с Саске поменялись нашими блондинистыми соседями, и никто не был этому рад. Разве что, может быть, Ино. Она призналась, что для неё всё сложилось как нельзя кстати, ведь она, оказывается, уже и сама хотела отсесть от Учихи, но всё не решалась это сделать. Вот вам и новости. По-моему, впору ждать сообщений, что ад начал замерзать.

С Деем так и вовсе творилось что-то неладное. Я надеялась, что он как обычно будет отпускать свои несносные шуточки, и мне удастся как-то отвлечься, но мои надежды не оправдались. И если не слышать его шепот на уроке было вполне закономерно — не будет же он вести беседы с ненавистным новым соседом — то молчание на переменах всерьез меня обеспокоило. Даже моя кислая мина не конкурировала с тем, что творилось с лицом Тсукури. Чем больше я за ним наблюдала, тем больше понимала, что с моей стороны будет просто свинством начать выгружать на него свои проблемы: он и без меня сам не свой. Что-то явно произошло, но, что именно, оставалось загадкой.