Любимый цветок фараона (СИ)

Хорошо, что на смену улыбке не пришли слезы, а то она успела испугаться за тревожный вопрос. У человека день рождения! Завтра расспросишь его про дела семейные. Как бы завтра он тебе все еще муж… Лучше бы это мне приснилось! Но на руке, потянувшейся за принесенной Аббасом чашкой, продолжало блестеть кольцо с гравировкой. Хорошо еще, что иероглифы никому не видны.

Реза поправил подушку и заботливо обмотал вокруг ее груди простынь. Аббас так и будет пялиться на нее или сообразит уйти?

— Пора тебе вылезать из гробницы, братик. Там невозможно сделать нормальную вентиляцию.

— Я уже вылез и обратно не собираюсь, — улыбнулся Реза, подставляя под стакан ладонь, чтобы Сусанне легче было пить. — Аббас, тебе не кажется, что здесь кто- то лишний?

— Я жду чашку.

Он сунул руки в карманы и впечатал в ковер ноги. Чего он действительно ждет? И почему так внимательно смотрит? Дура, он брату не верит! Он твои зрачки проверяет. И боится, что ты не удержишь в себе чай. Сусанна подняла к голове руку, как бы расчесать пальцами волосы — кажется, шишки нет. Тогда быстрее допивай чай да руками не маши, а то простынь свалится. Хватит того, что один брат уже полностью изучил твое тело. В таком состоянии ты не могла принимать душ самостоятельно. Ну и ладно. В конце концов он мне муж… Суслик, не смеши мои тапочки! Кстати, про тапочки. Не забудь спросить, практикуется ли здесь их ношение?

— А можно мне домашние тапочки, а то ноги мерзнут.

Она вообще-то у Аббаса спросила, но Реза не запланировано среагировал на вопрос: принялся ладонями растирать ей ступни.

— Мне не холодно! — Сусанна попыталась забрать ногу, но потерпела то же фиаско, что и в их первый ужин, когда подвернула ногу. Могла бы привыкнуть к силе мистера Атертона! — Я просто хочу тапочки, когда встану.

— Пока ты не встанешь. Я хочу, чтобы ты немного поспала.

Реза забрал стакан и сунул в руки Аббасу.

— Оставь нас вдвоем.

Тот подчинился и даже закрыл за собой дверь.

— Я хочу, чтобы ты поспала, а то мать распереживалась, что замутила великий ужин, а есть его будет некому, — Сусанна улыбнулась. — И торт я не стану пробовать без тебя, — Реза прижал свое кольцо к ее кольцу. — Я ничего не стану сегодня делать без тебя. И завтра тоже.

Сусанна даже не пыталась вырвать руку.

— Я не смогу уснуть. Мне кажется, я уже спала.

— Тебе это кажется. Это нормально после обморока, что ты немного потеряла связь со временем.

— Немного? Я не помню ни чая, ни душа. Что я еще не помню? Только не надо больше шутить со мной!

— Не буду, а то ты меня возненавидишь, — Реза так быстро коснулся ее губ, что она даже дернуться не успела. — Поспи. Я не хочу потерять тебя после первого бокала шампанского.

Намек понят, мистер Атертон, и не надо так громко стучать кольцами!

— Я хочу написать сестре, — прошептала Сусанна.

Реза кивнул и почти молниеносно протянул ей телефон. С замирающем сердцем она открыла приложение «Вконтакте» и прочитала: «Мама уже не может дождаться воскресенья! Я тоже соскучилась и больше тебя одну никуда не отпущу». Сусанна быстро набрала краткое «Я тоже уже хочу домой» и отдала телефон Резе.

— Хочешь, я почитаю тебе продолжение рукописи? Я забрал ее из библиотеки.

Сусанна кивнула, но тут же почувствовала разочарование, когда он поднялся с постели. Листы оказались на второй тумбочке. Мог бы и перевалиться через ее ноги. Суслик, спрячь бесстыжие глаза и не следи за каждым его движением! Сусанна покорно опустила ресницы и даже подтянула к носу край простыни. Матрас скрипнул — Реза улегся рядом и сунул ноги под простынь, но, увы, не дотронулся до ее пяток.

— Ты где остановилась?

Листы легли ей на груди и пришлось приподнять голову и вытащить руку, чтобы ткнуть в строчку про лотос. Простынь сползла к груди, но Реза ловко подтянул ткань обратно к ее носу.

Роман Резы: продолжение

Кто же достал лотос? Должно быть, Райя, и его рука коснулась светлых, что солнце, волос. Недозволительная ревность сжала сердце фараона, и он заставил себя отвести взгляд от розового цветка — если он помедпит хотя бы минуту, то не избежит кары Хатор, потому как в руках не осталось иных желаний, как только сжать едва прикрытые светлыми волосами плечи. Но Богиня сжалилась над ним — спасение принесла пара легкокрылых ног. Райя с блестящей от воды кожей дрожащими руками протянул отцу очищенный от тины кнут. Фараон медлил, глядя на склоненную чуть ли не до земли голову сына — какие мысли сейчас растревожили дерзкий чуб? Хоть одной малой надеждой вспыхивала ли в его голове мысль, что он может унаследовать черную землю? И когда следует открыть мальчику его предназначение? Явят ли Боги еще знак или теперь самому следует искать подходящий момент, чтобы поговорить с сыном?