Любимый ученик Мехмед (СИ)

— Почему хочешь уйти? Почему? — а Учитель, глядя с любовью и сочувствием, говорил жестокие слова:

— Нам лучше расстаться сейчас, чем позже.

— Почему? — не понимал Мехмед, а Учитель, положив руки ученику на плечи, продолжал:

— Когда-то ты обещал, что поверишь мне целиком и полностью, не усомнишься ни в одном моём слове. Так поверь мне. Мы должны расстаться до того, как успеем разочаровать друг друга. Это неизбежно произойдёт, потому что мы уже не согласны друг с другом. Мы хотим разного. Каждый станет настаивать, но никто не уступит. Если мы не расстанемся, то в итоге проклянём друг друга и тот день, когда встретились впервые. Зачем нам это? Лучше мы сохраним друг о друге хорошие воспоминания, а если снова встретимся, то будем рады видеть друг друга.

— Учитель, я Тебе не верю, — отвечал юный султан. — Ты хочешь обмануть меня, чтобы утешить, но ведь мы оба знаем, что новая встреча не принесёт радости. Ты никогда не вернёшься в Эдирне, Ты уедешь в Константинополис или в Афины. А как я окажусь там? Если только как завоеватель, а Ты придёшь ко мне не ради меня, а чтобы просить за кого-нибудь из тех, кто окажется у меня в плену. Разве наша встреча и последующая беседа станут радостными?

— Ты хочешь получить от меня обещание, что через несколько лет я вернусь в Эдирне?

— Я хочу, чтобы Ты не уезжал.

Учитель вздохнул и опустил взгляд, ладони безвольно скользнули вниз по плечам ученика, но Мехмед поймал руки Учителя в свои и воскликнул:

— Как мне убедить Тебя остаться!? Хочешь, дам Тебе денег и подарю участок земли там, где укажешь, чтобы Ты мог построить свою школу. У Платона была школа. У Аристотеля была школа. У Тебя тоже будет.

— Благодарю, но не нужно, — ответил Учитель.

— Не хочешь быть мне обязанным?

— Причина совсем иная, — последовал ответ. — Я просто не знаю, что делать с этой школой. Есть разные учителя. Есть такие, как Платон и Аристотель. Есть такие, как Сократ. Сократу, чтобы учить, не нужны были стены.

Мехмед опять не поверил, но не признался в своём недоверии. Вместо этого принялся уговаривать Учителя остаться хоть на время. Юный султан надеялся придумать что-то ещё, чтобы удержать любовника, который вёл себя как ветреник. С того времени, как Учитель и ученик окончательно сблизились в Гелиболу, Учитель изменился, стал другим. В Гелиболу говорил, что стремится к постоянству, а теперь поступал наоборот.

Султан согласился бы на любое средство, лишь бы помогло сохранить любовь. Идти в мечеть и молить Всевышнего о милости казалось бессмысленным, но, может быть, имело смысл пойти в христианский храм и попросить там? Вдруг христианское колдовство помогло бы?

Думая об этом, Мехмед, наконец, подобрал последние слова для стиха, и получилось так:

   Румянец щёк твоих я воспою в стихе подобно соловью.
   Ах, эти прядки, что на лбу твоём! Безумно их люблю!
   И если все плоды твоей любви — тревога и печаль,
   Хвала Аллаху, что плодами этими я голод утолю.

   Твоих растрёпанных кудрей концы не расплести ветрам.

   Кто окружён преградами, настигнет цель свою?
   Кто друг для друга мы? Из уст твоих особенный нектар —
   Убийственной печали яд, но сладкий, как халва, — я пью.

   О, скольких мудрецов своей любовью ты ума лишил!

   О, сколько чутких сердцем по твоей вине стояли на краю!
   Сказать: «Пускай ресницы-стрелы красотой убьют тебя», —
   Мог лишь храбрец, кто не узнал сердечных мук стезю.

   Авни, однажды ты войдёшь паломником во храм волхвов,

   Увидишь винно-красных свеч огни. В толпе постой, молю

Пожалуй, это был первый раз, когда Мехмед не захотел показать Учителю своё стихотворение, ведь Учитель, прочитав эти строки, сказал бы, что ученик видит всё не так: «Я не ветреник». Да, непременно сказал бы, но Мехмед не хотел спорить. Юный султан ощущал происходящее именно так и не сомневался, что прав.

* * *

Когда Мехмед только приехал в Эдирне и принял власть, дворец принадлежал ему не вполне. Женская половина была по-прежнему занята отцовскими жёнами и наложницами, но за минувшие два месяца освободилась.

Алиме-хатун уехала. Остальные жёны вернулись к своим родителям, а наложниц юный султан по совету Шехабеддина-паши раздарил своим приближённым. Теперь можно было слать гонцов в Дидимотику, чтобы в Эдирне приехала Гюльбахар-хатун с маленьким Баязидом, которому уже успело исполниться три года. Как быстро летит время!