Любимых не выбирают

Вторая — Лоран, наконец, поймет, как некоторые могут трактовать его назойливую опеку, и, скорее всего, отстанет.

Мы уже десять минут мирно беседовали за чаем, принесенным дворецким, когда вернулся лорд Дарбирн. Выглядел он вполне адекватно, но в глубине глаз затаилась ярость, только и ожидающая, чтобы выпрыгнуть, как дикий зверь. Он присоединился к нам и легко включился в беседу. Стал расспрашивать Лорана о его семье и положении в обществе. Вот тут я ощутила неприятный холодок. Вспомнила угрозы лорда-наместника в адрес ректора.

Что если он может затаить злобу и на Лорана? Каким-то образом навредить ему или его семье? И все из-за моего дурацкого порыва позлить его. Кусая губы, я раздумывала о том, как исправить положение. Потом решительно вскинула голову и с самой любезной улыбкой обратилась к Парнисе:

— Я рассказывала Лорану о великолепной коллекции оружия твоего деда. Он был бы рад на нее посмотреть.

— О, я с удовольствием покажу вам ее, лорд Вильмос! — охотно отозвалась Парниса. — Хотя сама я не понимаю, что такого мужчины находят в оружии.

Она чуть сморщила маленький носик.

— Следуйте за мной, лорд Вильмос, прошу вас. Кайлен, дорогой, надеюсь, ты пока развлечешь здесь Адалейт?

Лорд-наместник откинулся на спинку кресла, сцепил пальцы в замок на груди и растянул губы в улыбке.

— Разумеется, радость моя. Не беспокойся об этом.

Лоран в который раз одарил меня недоуменным взглядом, но из чувства приличия не стал выставлять идиоткой. Вышел вслед за Парнисой, не говоря ни слова. Не успела за ними захлопнуться дверь, как лорд Дарбирн подался ко мне и схватил за руку.

— Адалейт, что это за игры?

Я холодно посмотрела на него и рванула руку, высвобождаясь. К моему удивлению, он отпустил без сопротивления, но поднялся и заходил по комнате, выдавая нервное возбуждение.

— Ты специально устроила так, чтобы остаться со мной наедине. Я не могу понять тебя.

То делаешь все, чтобы оттолкнуть, то вдруг даешь надежду…

Он резко остановился рядом с моим креслом, опустился на одно колено и снова взял мою руку. На этот раз осторожно и бережно.

— Вы не так меня поняли, лорд Дарбирн, — сухо проговорила я, испытывая гадливость от его прикосновения, но не решаясь высвободиться снова. Чувствовала, что достаточно малейшего жеста, чтобы он сорвался. — Я действительно хотела остаться с вами наедине, но вовсе не из-за тех причин, о которых вы подумали. Ваше общество мне по-прежнему неприятно.

Лорд-наместник отпустил меня, поднялся и снова устроился в кресле напротив. Теперь его лицо казалось каменным, лишь глаза выдавали обуревавшие эмоции.

— Я лишь хотела сказать, что соврала про наши отношения с лордом Вильмосом.

Поверьте, он был удивлен не меньше вашего, — я усмехнулась. — Но из чувства приличия не стал выдавать моей лжи.

— Зачем? — коротко спросил он. — Нравится меня мучить?

— А вам меня? — парировала я. — Зачем вы угрожали моей матери?

— Я не угрожал, — спокойно откликнулся мужчина. — Всего лишь предложил ей свой кров.

Разве это можно трактовать, как угрозу?

— Зная вас, вполне. Хотели воздействовать на меня через мою мать?

— А ты изменилась, Адалейт, — заворожено прошептал он. — Сильная, почти жестокая.

— Жестокой меня делаете вы, — я прищурилась. — Может, хватит, лорд Дарбирн? Просто забудьте обо мне. Понимаю, почему вы так настойчивы. Такому мужчине, как вы, трудно смириться с отказом. Вы кузен короля Ринадия, наместник одного из богатейших файоратов, мужчина, о расположении которого мечтают многие женщины…

— Слышать комплименты из твоих уст вдвойне приятно, Адалейт, — криво улыбнулся он, не сводя с меня горящего взгляда.

— Вы не дали мне закончить. Я хотела сказать, что именно это вас злит. Что обычная человечка вас отвергла. Потому вы преследуете меня с такой одержимостью, правда? Хотите доказать самому себе, что я, как и прочие, паду к вашим ногам, стоит лишь захотеть. Но этого не будет, лорд Дарбирн.

— Хотел бы, чтобы твои рассуждения были правильными, — он устало потер переносицу. — Да если бы я руководствовался лишь этим… Адалейт, — он произнес мое имя с невыносимой мукой. — Причем тут уязвленное самолюбие, о котором ты говоришь? О каком самолюбии может идти речь, если рядом с тобой я напрочь его теряю? Я с ума схожу вдали от тебя!

Почему ты не хочешь поверить в то, что мои чувства настоящие? Может, именно это тебя отталкивает?

Он смотрел с затаенной надеждой и болью.

— Мне жаль, если вы и правда так любите меня, — я вздохнула, чувствуя себя до крайности неловко. — Но я вас не люблю. Вы это понимаете? И даже если бы любила… Вы муж Парнисы! Я никогда не причиню ей зло.

— А ты не понимаешь, что я женился на ней из-за тебя? — бросил он с горечью. — Хотел через нее до тебя добраться. Моя мать была в ярости из-за этой женитьбы.

Он снова вскочил и подошел к окну. Его руки сжимались в кулаки и разжимались.