Любимых не выбирают

— Я даже не посоветовался с ней, а у нее, оказывается, были планы на мой счет, — его голос сейчас казался далеким и почти лишенным эмоций. — Король Гармин угасает, это становится очевидным с каждым днем. Скоро начнется борьба за верховную власть. Ты знаешь, кого моя мать, одна из самых влиятельных советников темных королевств, хочет видеть на троне? — он обернулся, его губы кривились в злобной усмешке.

У меня перехватило дыхание.

— Но я разрушил все ее планы, Адалейт.

— Почему? — ничего не понимая, спросила я. — Чем вам помешает получить трон женитьба на Парнисе? Она из благородного древнего рода.

— Да потому что старый Гармин сделает все, чтобы на трон после него взошел муж его единственной дочери, — процедил лорд Дарбирн. — А теперь я не смогу этого сделать. Не смогу жениться на принцессе Лаурне.

Мое сердце пропустило удар. Муж принцессы Лаурны станет новым верховным королем?

Стало трудно дышать и я, как недавно до этого лорд-наместник, рванула ворот строгого дорожного платья. Мой прекрасный Ирмерий отдалялся от меня, как порыв ураганного ветра. Никто не откажется от возможности обрести такое высокое положение. Тем более изза какой-то человечки. Осознав, что не женись лорд Дарбирн на Парнисе, он, скорее всего, стал бы мужем Лаурны, я едва не взвыла. И то, что он сам признался, что сделал это ради меня, убивало еще сильнее.

— Мне жаль, — глухо выдавила я, пытаясь скрыть отчаяние.

— А мне нет. Вернее, я мог бы с этим смириться, если бы знал, что все оказалось не зря, — он тряхнул головой. — Я готов умолять тебя, но знаю, что это бесполезно. Почему ты так безжалостна ко мне?

— Я не безжалостна, — слабо запротестовала я. — Но не требуйте от меня того, что не могу вам дать. Я не желаю вам зла, лорд Дарбирн. Хочу, чтобы вы обрели свое счастье.

— Мое счастье? — его лицо исказилось. — Мое счастье сидит сейчас здесь и говорит мне эти холодные пустые слова.

Я молчала, не зная, что еще сказать. Он долго просто смотрел на меня, ничего не говоря.

Потом хрипло проговорил:

— Как же мучительно видеть тебя и знать, что ты мне не принадлежишь. Эта одержимость пугает меня самого, поверь, Адалейт. Но все в тебе доводит до исступления.

Твои голубые глаза, отражающие все, что происходит в тебе. То, как ты едва заметно делаешь гримаску, когда тебе что-то не нравится. Твоя скромность, парадоксально сочетающаяся с дерзостью. Твои жесты, сохраняющие грациозность и благородство даже в этой нелепой одежде. Твои волосы… До сих пор помню их запах, и он сводит с ума. Твои губы… Слаще них я ничего не пробовал в своей жизни. Если бы ты только позволила… Я боготворил бы тебя, слышишь? — его глаза затуманились, говорил он прерывисто и с трудом, словно каждое слово стоило неимоверных усилий.

Я застыла, не в состоянии даже шевельнуться. Как же сильно пугал напор его чувств!

Сейчас было даже жаль этого мужчину. Любовь ко мне превратилась для него в болезнь, от которой он не знал средства.

Не знаю, что произошло бы дальше, не вернись Парниса с Лораном. Лорд Дарбирн тут же отвернулся к окну, чтобы скрыть выражение лица. Лоран задумчиво посмотрел на меня и вновь устроился в кресле. Остальное я воспринимала, как в тумане. Обсуждение увиденной коллекции, скупые фразы вернувшего самообладание лорда-наместника.

Приход мамы, сообщившей, что готова к отъезду, разорвал сковавшее меня оцепенение. Я с радостью вскочила на ноги.

— Позвольте, я сам отвезу вас в Арклан, — услышала почти умоляющий голос лорда Дарбирна.

— В этом нет необходимости, — решительно откликнулась я. — Прошу вас, не утруждайте себя.

— Меня это не затруднит.

— Мы уже купили билеты, — соврала я и поспешила обратиться с какой-то репликой к Парнисе, чтобы избежать дальнейших неловких уговоров.

Спиной ощущала сверлящий взгляд лорда-наместника, когда мы уходили. Только когда дом Медлентов скрылся из виду, вздохнула с облегчением.

Лорану хватило любезности взять у мамы чемодан, за что я ему была благодарна. Мы шли молча, каждый думая о своем. Только когда мы дошли до станции дилижансов и Лоран ушел за билетами, мама нарушила молчание:

— Мы правильно сделали, что уехали. От его взгляда, когда он на тебя смотрит, становится страшно.

— Мне тоже, — передернув плечами, сказала я. — Не хочу больше его видеть. Никогда.

— На все воля Тараш, — задумчиво сказала мама и больше не затрагивала эту тему. — А этот парень, Лоран, у тебя с ним серьезно?

— У меня с ним вообще ничего нет! — поспешила я развеять сомнения мамы.

— Ну и хорошо, — неожиданно заключила она. — Нечего связываться с благородными. Это не для таких, как мы, Адалейт.

А я подумала о ректоре и ощутила кольнувшую в груди боль. Да, мама права, но глупое сердце никак не желает с этим мириться.

Глава 11

Я обрадовалась тому, что Гинни с Дейном сразу нашли общий язык с моей мамой.

Думаю, их сердце окончательно покорило то, что она пришла в восторг от малыша Лета. На ее руках он даже не плакал и улыбался, протягивая к маминому лицу крохотные пальчики.