Любимых убивают все

Когда их дыхание окончательно сбивалось, они без чувств валились на постель, и их заливистый хохот еще долго не утихал – парил по комнате, бился о низкий потолок, вылетал из окна на тихую улицу, в теплую весну. Друзья могли пролежать так минут тридцать, глядя друг на друга веселыми, немного рассеянными взглядами. Аксель украдкой любовался тем, как часто вздымалась и опадала грудь Йенни, как маленькие капли пота искрились у нее на шее, как скатывались к выступающим ключицам; любовался тем, как ее щеки окрашивались в тон молодых лепестков камелии.

Йенни стала замечать, что с каждым днем сильнее привязывается к Акселю, что уже и не помнит, как жила раньше без него. Теперь все, что раньше они делали с Луи, она делала вместе с Акселем. Теперь они проводили вместе по двенадцать часов в сутки и ясно осознавали: им никто больше не был нужен.

* * *

В один из ясных майских дней Аксель с Йенни сидели в ее комнате, работая с видеоматериалами для проекта. Ветер, проникавший в спальню из настежь открытого окна, кокетливо играл с полупрозрачными занавесками, и они, подобно перьевым облакам, безропотно вздымались до самого потолка, извивались мягкими воздушными складками. Комната заполнялась густым запахом сирени и тонким ароматом гиацинтов, что просачивались с улицы в дом.

Солнечный свет осторожными мазками золотил лицо Йенни, янтарным отблеском путался в ее волосах. На фоне играла Shine on you crazy diamond группы Pink Floyd. Пока Йенни колдовала над видео для проекта, Аксель, положив голову ей на плечо, рисовал сцену, где безымянная супергероиня, прототипом которой стала Йенни, особенно хладнокровно расправляется с кучкой злодеев. Хотя вряд ли кто-нибудь сразу догадался бы, что на рисунке изображена именно она: героиня была выше, мускулистее и взрослее самой Йенни лет на десять.

Идеей сделать подругу прототипом одного из персонажей своего комикса Аксель загорелся не так давно, но работал над ней ревностно, с неугасающим энтузиазмом. А когда он предложил Йенни поучаствовать в работе над образом героини, та согласилась не раздумывая. Поскольку это занятие оказалось очень увлекательным, друзья могли часами продумывать внутренний конфликт героини, сочинять интересную предысторию, обсуждать, какими суперспособностями ее наделить и в какой костюм нарядить. Обычно эти разговоры случались в непринужденной обстановке в компании хорошего кофе и вкусной еды.

А придя домой, Аксель раскрывал альбом и нежно улыбался, рассматривая «супергеройскую» версию Йенни, что с вызовом глядела на него с листа бумаги. Он так увлекся этой затеей, что ее портреты вперемешку с эскизами персонажа были хаотично разбросаны по всей его комнате. Человек, случайно попавший в спальню Акселя, решил бы, что тот сошел с ума.

– Йенни, а почему Луи называет тебя Лилу? Может, и твою героиню так назовем?

Йенни вскинула бровь, удивленная вопросом. Губы ее дрогнули от легкой полуулыбки.

– Помнишь героиню Милы Йовович в «Пятом элементе»? Так вот, ее зовут Лилу. В детстве я ее обожала. Даже просила маму купить мне ярко-рыжий парик! – Йенни выпрямилась и повернулась лицом к Акселю, которому пришлось убрать голову с ее плеча. – И как-то так случилось, что родители Луи в шутку стали называть меня Лилу, а потом и Луи к ним присоединился. Только они уже забыли про это прозвище, а вот Луи до сих пор достает меня.

– Что ж, Лилу… – издевательски улыбаясь, произнес Аксель.

– О, нет! Если еще и ты будешь так меня называть, то я вас обоих поубиваю. И для героини это имя не подходит. Слишком уж… Лилу популярный персонаж.

– Ладно, я придумаю что-нибудь другое.

– Я уверена, что…

Вдруг до ребят донесся оглушающий стук двери, отчего Йенни умолкла на полуслове, вздрогнула. За этим громким звуком последовало неразборчивое бормотание, переходящее в язвительный разговор.

– Твою мать, – выругалась Йенни, резко захлопнув крышку ноутбука. На лице ее застыло выражение крайней усталости.

Йенни закатила глаза, порывисто поднявшись со стула, и замерла на мгновение, касаясь стола кончиками пальцев. Аксель растерянно оглянулся по сторонам. Но спустя пару мгновений все встало на свои места.

Ссора между родителями Йенни вспыхнула ярко, оглушительно – их отравленные яростью и презрением голоса громовыми раскатами доносились до второго этажа. Они хоронили друг друга под горами обвинений, под тяжестью сотен упреков.

– Идем отсюда, – холодно проговорила Йенни, оттягивая подол черного атласного топа с кружевными вставками.

Она увлекла Акселя за собой к входной двери. Тот, не проронив ни звука, последовал за подругой, намеренно отставая на пару шагов.

Так как скандал разразился в гостиной, то родители не заметили Йенни и Акселя, с ловкостью героев шпионского фильма прошмыгнувших к выходу.