Любить и беречь

Кровь бросилась в лицо Кристи. Он не мог поднять глаз на миссис Верлен, но постоянно ощущал на себе ее пристальный изучающий взгляд; ей явно было интересно исследовать такой забавный и редкостный экземпляр обитателя английского захолустья, как приходский священник, о котором она до сих пор могла знать только по книгам.

– По пути домой я поговорю с доктором Гесселиусом, – сказал он, стараясь, чтобы его голос не выдал обиды. – В приходе есть несколько женщин, которые обмоют и обрядят тело, так что тебе ни о чем не придется беспокоиться самому.

– О, – вскричал Джеффри, притворяясь сконфуженным, – я доставляю тебе беспокойство! Мне так неловко…

– Ничего страшного.

В этот момент Кристи понял, что Джеффри сильно пьян. Миссис Верлен повернулась к ним спиной и стала смотреть в окно, по-видимому, не прислушиваясь к разговору.

– Приходи завтра вечером ужинать, – порывисто предложил Джеффри. – Здесь ведь найдется повар, не так ли? Или Энни нам что-нибудь соорудит, она же большая мастерица по этой части, ведь правда, любимая?

– Прошу прощения, – быстро возразил Кристи, – но я уже приглашен.

– Вот как? – Непроизвольно в голосе Джеффри прозвучала обида. – Ну, значит, в другой раз.

– Заходи как-нибудь ко мне в дом викария.

Кристи протянул ему руку.

– К тебе в дом викария? – повторил Джеффри тусклым голосом, как бы забыв, о чем только что шла речь. Потом вдруг глаза его прояснились. – Да, я, конечно, приду! Ты ведь меня угостишь, не так ли? Все как в старые времена, только на сей раз в кабинете твоего отца за этим чудовищным письменным столом сидеть будешь ты – вот здорово! И ты мне нальешь той испанской мадеры, которой он любил потчевать посетителей.

Его лицо выражало неестественное оживление, голос звучал слишком громко. Он обхватил Кристи за плечи и поволок его к двери.

Кристи задержался. Энни повернулась к нему.

Он произнес официальным тоном:

– Было приятно познакомиться с вами, леди д’Обрэ.

Это, казалось, ее позабавило:

– Благодарю вас за визит, преподобный Моррелл. Это было так любезно с вашей стороны. Надеюсь…

– Слушай-ка, – прервал ее муж, – ты же не думаешь, что Энни станет бродить по округе, навещая больных фермеров и все такое? Жена лорда и прочая чушь… – Он рассмеялся. – Но, дорогая, ведь это же страшно смешно! Леди Щедрость[2] из Уикерли. О, это просто бесподобно. Я много лет гадал, в чем твое истинное призвание, и вот теперь мы его нашли наконец!

Ее щеки слегка порозовели. Только это, да еще крепко стиснутые на поясе руки выдавали ее волнение. Но Кристи вдруг почувствовал неожиданное удовлетворение и облегчение: наконец-то прекрасная леди д’Обрэ хоть чем-то выдала себя. Она мгновенно овладела собой и распрощалась с ним самым прохладным и спокойным образом. Он отвесил ей короткий поклон, пока Джеффри хихикал, наблюдая за ними. Она быстро отвернулась, и последнее, что он увидел, был его нетронутый стакан шерри, который она схватила и, не отрываясь, осушила до дна. Потом ее всю передернуло, как если бы она выпила яд.

3

Линтон-Грейт-холл 7 апреля 1854

Сегодня Джеффри похоронил своего отца. Похоронил, но не оплакал. В его глазах читалось явное удовлетворение и ни намека на скорбь. Я вспоминаю, как мало внимания уделял мне мой собственный отец. Я всегда это знала, но любила его со слепой, нерассуждающей страстью, которая теперь меня изумляет. Кто была эта девочка? Куда подевался весь ее пыл и обожание? Все сгорело вместе с другими детскими мечтами и заблуждениями. Сейчас я даже представить себе не могу, что когда-то жила теми чувствами.

Мне остается только гадать – наверняка я ничего не знаю, – за что Джеффри так ненавидел Эдуарда Верлена. Он мне ничего никогда не рассказывал, считая, что это не моего ума дело. Старик не давал ему денег – вот все, что мне известно. Помню одно-единственное письмо от него, которое я получила после той бесконечной зимы в Холборне, когда Джеффри исчез, а от выселения из квартиры и голода меня отделяли только последние четыре фунта и шесть шиллингов. Там было сказано:

«Не пишите мне больше никогда, миссис Верлен. Финансовые затруднения Джеффри не интересуют меня вот уже многие годы, а до его женитьбы мне вообще нет никакого дела. По моему глубокому убеждению, вы девушка крайне неумная, ибо в противном случае устроили бы себе постель как можно дальше от спальни моего сына. Но раз уж вы решили делить с ним ложе, могу только пожелать вам удачи. Впрочем, я очень сомневаюсь, что вам удастся выжить, либо добиться успеха. Во всяком случае, не рассчитывайте ни на какую помощь с моей стороны».

«Крайне неумная девушка» – точнее не скажешь, особенно если мерить отсутствие ума излишком доверчивости и оптимизма. Взяв их за точку отсчета, можно сказать, что сейчас, в свои зрелые годы, я достигла вершин мудрости.