Любить и убивать

– Не ответ, Валентин Константинович. Судя по вашим речам, вы, возглавляя «Домус-банк», были в некоторой степени фигурой чисто декоративной. Так сказать, зицпредседатель Фунт. – Тон Сырцова был нарочито оскорбителен. – Но даже маразматический старец Фунт если не знал, то догадывался, кто возглавлял контору «Рога и копыта». Недаром он говорил, что Бендер – голова.

– На Фунта я не обиделся, – презирая себя, с издевательской полуулыбкой сказал Логунов. – Но, поверьте мне на слово, я сейчас один, один в этом распрекрасном мире. Мне совершенно некому довериться…

– Тогда какого черта вы отнимаете у меня время? – спонтанно схамил Сырцов.

– Я не имел в виду вас.

– Тогда быстренько доверяйтесь. И до конца.

– Вы шутите, Георгий Петрович, а мне не до шуток. Все смешалось, все спутано в такой тугой и бессмысленный клубок, что любой мой неосторожный шаг может привести к необратимым и страшным для многих людей последствиям.

– Разговор со мной – тоже ведь неосторожный ваш шаг.

– Я знаю.

– Тогда сделайте второй. Будьте наконец по-настоящему откровенны.

Логунов вдруг остановился, чтобы заглянуть Сырцову в лицо.

– Шел на встречу с вами в полной решимости все рассказать. Но начал и понял: не могу. Пойдемте обратно.

Они пошли. К автомобильной стоянке на Смоленской площади. И молчали почти до конца. На прощание Сырцов сказал:

– С огнем играете, Валентин Константинович. Не заиграйтесь.

А Логунов попросил:

– Об одном прошу: сберегите Ксению.

Теперь Сырцову позарез был необходим Коляша Англичанин. Из телефона-автомата в гастрономе на Смоленской он позвонил в «Блек бокс».

– Вас слушают, – ответил ровный женский голос.

– Марго, – с бойким заигрыванием вскричал Сырцов. – Королева моя, здравствуй!

– Это вы, вы? – тревожно и надрывно спросила Маргарита. – Вы ничего не знаете?

– А что я должен знать?

– Мне нужно срочно видеть вас, Георгий Петрович, – глухо потребовала Маргарита, и Сырцов понял, что, как поется в известном рекламном ролике, случилось страшное.

– Где? – быстро спросил он.

– Через двадцать минут я буду на стоянке у Павелецкого вокзала, – за себя и за него решила Маргарита и повесила трубку.

Он выехал на Садовое, развернулся у Нового Арбата и по кольцу покатил к Павелецкому. На стоянке в это время машин было мало, и Сырцов сразу увидел Маргариту, стоявшую у скромного «фольксвагена» с открытой дверцей. Он мастерски сделал разворот и стал впритирку с «фольксвагеном». Маргарита увидела его, узнала, но не сдвинулась с места. Она продолжала стоять, только мерно колотила свернутой в трубку газетой себя по колену. Сырцов вылез из «девятки» и наконец рассмотрел ее лицо. Нормальное вроде лицо. Только белое, очень белое. И остановившиеся глаза, которые сейчас не плакали потому, что выплакали все слезы. Она протянула ему газету и приказала:

– Читайте, – и пальцем показала, что надо читать.

Он взял газету и стал читать набранную петитом заметку криминальной хроники. «Вчера среди бела дня, а точнее в шестнадцать часов десять минут, в Гороховском переулке из неизвестного (свидетели не могут назвать ни марки, ни номера) автомобиля был в упор обстрелян «БМВ» директора детективного бюро «Блек бокс» Николая Григорьевича Сергеева. Две очереди были произведены, вероятнее всего, из «АК». Сергеев скончался почти мгновенно. Неизвестному автомобилю удалось скрыться. По имеющимся у редакции сведениям, Сергеев в прошлом был довольно тесно связан с криминальными структурами. Скорее всего это убийство – следствие разборок между враждующими уголовными группировками».

– Скоты, – сказал Сырцов, разорвал газету пополам, потом еще раз пополам, бросил обрывки на асфальт и повторил: – Скоты.

– Вчера утром Николай Григорьевич вручил мне магнитофонную кассету, – голосом диктора, объявляющего в метро очередные станции, начала Маргарита, – которую я должна была передать вам, если с ним что-то случится. – Голос ее дрогнул и стал голосом несчастной бабы. – Вот и случилось, Георгий Петрович. Случилось.

– Где кассета? – подчеркнуто деловито, чтобы сбить накатывающий на нее всплеск истерики, спросил Сырцов. Кассета была в кармане ее нового пиджака, и она отдала ее Сырцову. Он повертел кассету в руках и злобно огорчился: – Черт! Магнитофона-то нет.

– У меня в машине есть, – сказала Маргарита.

Они уселись на передних креслах «фольксвагена», и Сырцов загнал кассету в гнездо.

– Ее перематывать надо, – предупредила Маргарита. Сырцов включил перемотку и спросил:

– Слушала?

– Да.

– Давно?

– Как газету принесли, как узнала.

– Надеюсь, одна?

– Я не идиотка, Георгий Петрович.

Щелкнуло. Сырцов нажал клавишу воспроизведении.

«Жора! – оглушительно из двух репродукторов-колонок рявкнул Коляша Англичанин. Сырцов мгновенно до минимума убрал звук. Далее Коляша тихо журчал: