Любить и убивать

– Георгий Сырцов, – расшифровал Жору носитель этого имени.

– Значит, Георгий Сырцов, нужный мне человек, – отнюдь не смутившись, продолжил представление Мишаня. – А это, ребята, Маша, Машенька, великолепная Мария – недостижимая мечта лучшей части мужского населения столицы.

– Ты прав, Мишаня. Недостижимая! – Горько сознавая это, Коляша шустро склонился, чтобы поцеловать протянутую Машину руку. Сырцов же эту руку довольно небрежно пожал.

Мишаня был человеком нетерпеливым и без предрассудков. Он обнял Сырцова за плечи правой рукой (это было трудно: Сырцов был выше его на голову), а левой, порывшись за пазухой, извлек визитку:

– Жора, сегодня я поддатый, и еще поддавать надо, но поговорить мне с тобой позарез необходимо. Сегодня – я понимаю, ты понимаешь – никак не выйдет. Слезно молю: позвони мне завтра, домой ли, в газету-все равно. И когда захочешь.

– Завтра я весь день занят, – граммофонным голосом ответил Сырцов.

– Ну, вырви, вырви минутку! – потребовал Мишаня и, легко ткнув кулаком в сырцовский живот, понял: – Вырвешь! По глазам вижу, вырвешь!

– Вырву, – согласился Сырцов. – Но что и у кого?

– Укажу! – хохоча, пообещал Мишаня. – Ты мне правишься все больше и больше, Жора. Пойдем засадим по малости.

– Я за рулем.

– А ты, Коля? – обратился Мишаня к Англичанину, который нежно шептал в Машино ушко понятное (Маша пусто смотрела прямо перед собой. Не слушала). Услышав свое имя, Коляша оторвался от ушка, спросил недовольно:

– Что – Коля, что – Коля?

– Пойдем врежем для порядка, – предложил ему Мишаня.

– А надо? – не столько у него, сколько у Маши спросил Коляша.

– Для чего же вы сюда приехали? – ответила она.

– Вы, конечно, правы, – солнечно улыбнулся Коляша, – но встреча с вами – редчайший и счастливый случай, который я боюсь упустить.

До чего же навострился с дамами общаться бывший уголовничек! Сырцов неожиданно рассмеялся. Маша никак не отреагировала на этот смешок, она обещающе смотрела на Коляшу.

– Не упустите. Мы с Георгием… Георгий, не ошибаюсь?.. – И, с удовлетворением отметив вынужденный кивок Сырцова, завершила фразу: – Мы с Георгием подождем вас, мило беседуя. Он расскажет мне о том, как удобнее и выгоднее убивать, а я – как быстрее и надежней соблазнять.

– Уже! – отчаянно рявкнул Коляша. – Уже соблазнили!

– Еще и не приступала! – прокричала Маша вслед неохотно удалявшемуся Коляше, которого неотвратимо волок к столам за рукав целеустремленный Мишаня. – Вы неуловимы, – без логических и эмоциональных переходов приступила Маша к приватному разговору с Сырцовым. – Я специально приехала сюда, чтобы встретиться с вами.

– Зачем такая прыть? Вечерами я – дома. Могли и просто позвонить, – равнодушно не одобрил ее действия Сырцов.

– Вероятность того, что после этого междусобойчика вы закатитесь в какую-нибудь чужую постель, была весьма велика. Теперь если закатитесь, то только в мою.

– Мерси за предложение.

– Я еще не предлагала, – возразила она. – Это так, для красного словца. У меня к вам предложение несколько иного порядка.

– Придется выслушать вас.

– Без охоты?

– Без всякой охоты, – признался он.

– Косвенное отношение к этому имеет Ксения, которую вы ищете.

– Придется выслушать вас, – повторил он.

– Не здесь, – окончательно решила она. – Дело запутанное, сложное, и я пока не могу говорить до конца.

– Тогда отложим, – быстро нашел выход Сырцов.

– Нет, нет! – Она совсем не по-светски ударила правым кулачком по левой ладони. – Мы должны поговорить сегодня. Вы когда отсюда уезжаете?

– Сейчас.

– Через час, в крайнем, самом крайнем случае через полтора – я у вас. Препоручу Мишаню вашему дубоватому Дон-Жуану и к вам. Договорились?

– Мне деваться некуда, – понял Сырцов, напряженно и с легкой ностальгической завистью поглядывая на столик, за которым резвились Коляша с Мишаней. – А волосатик – он кто вам?

– Пока компаньон.

– По этому делу?

– Да, на начальном этапе.

– Ох и рискуете вы!

– Но вы его совершенно не знаете.

– Я их знаю, – подчеркнув «их» интонацией, возразил Сырцов.

А Мишаня, полноправный представитель «их», с удовлетворенной и неудовлетворенной полуулыбкой Джоконды на устах вместе с Коляшей возвращался к ним.

– А вот и мы! – с визгливой интонацией коверного объявил Коляша.

– Заждались! – трепетно призналась Маша. Коляша подозрительно поднял брови: где-то рядом бродила подначка с издевательством. Но был он под приличным кайфом и не хотел думать о плохом. И потому сказал:

– За это премного благодарны вам, богиня. – И к ее ручке потянулся, чтобы еще раз лобызнуть. Она милостиво позволила. Он лобызнул.

– Я домой пойду, – вслух решил Сырцов, на что Коляша резонно заметил, не отрывая многообещающего взгляда от Маши:

– А что тебе делать? Водку не пьешь, за дамами не ухаживаешь…

– Разрешите откланяться, – никому не подавая руки,

Сырцов сделал шаг назад и действительно слегка склонил голову. Как Лидия Сергеевна учила. Получилось, надо думать, неплохо, потому что оставшаяся компашка притихла в робости от такого обращения. Только когда он отошел от них достаточно далеко, взвился в прощальном слове Мишаня:

– Жорик, так я завтра жду твоего звонка! Весь день жду!