Любить как зверь. Нереальная история реальных людей

– У меня был бонг из синего стекла и спички из дешёвой гостиницы. Мы курили примерно в одно и то же время. Всегда. Мой друг ходил в зелёных шортах и рваных кроссовках. У него была лысая голова и куча гениальных идей в ней, которые он никогда даже не пытался воплотить в реальность. Кажется, это было весной. Время года не имело значения. Мы жили на острове, в раю для таких бездельников как мы. Мы стали часто ссориться из-за денег и всякой ерунды, которая обличала в нем приспособленца и нахлебника. Последней каплей для меня стало его предложение купить мне платье и пойти в бар на поиски спонсора. Бред был в том, что мои деньги были не моими. Это была помощь одного мужчины. И я имела глупость рассказать об этом своему другу. Этой информацией мой друг пользовался в силу своей испорченной и приспособленческой сути. И мне даже кажется, что он хотел обмануть меня. Обмануть и потратить мои деньги на аренду какой-нибудь тачки. Я стала разочаровываться в нем каждый день. Все пространство в нашей квартире пахло его видимостью деятельности, его подхалимством. Его безделье скрывалось в бутылках пива и в моих сигаретах, привезенных с России две недели назад. Я их не курила. Они стали той единственной вещью, которую он мог взять у меня. Потому что ничего другого я ему давать не хотела. Раньше мне казалось, что нас объединяет какая-то высшая сила, какая-то кармическая связь. Но теперь я ясно видела, что наша дружба была прикрыта его паразитированием в разных вариациях и моим страхом – остаться одной. В тот день мы поссорились как никогда. Я раздавила синий бонг своей тощей задницей. Друг бросил его на диване. Хотя я сто раз говорила ему не оставлять бонг на диване. Для меня это была трагедия. Это было гораздо трагичнее ощущения того, что я теряю друга. Трагедия заключалась не в том, что теперь я не могла богемно курить. Трагедия была в синем цвете стекла. Это был идеальный цвет. Цвет моей души, прозрачно – синий, насыщенный, глубокий и пустой цвет. В нем была моя вселенная. Раздавленный бонг был для меня знаком. Я ушла. Рюкзак с купальником и двумя платьями, Чак Паланик и Пелевин, пакетик травки и восемь маленьких шоколадных кексов, бутылка воды и крестик с богом, которому молилась моя мать. Когда я уходила, дружок был в душе. Он пел какую-то дурацкую песню, и даже не помышлял, что когда он выйдет из ванной, меня не будет. В его жизни уже никогда. Я пошла в сторону моста. Там можно было перейти на другой остров и улететь в штаты. Как вовремя подоспела виза, которой я добивалась больше девяти месяцев. Мне не хотелось идти на другой остров, но там были вертолеты, которые доставят меня в аэропорт, чтоб свалить от сюда. И там он точно не станет меня искать. Да он вообще не станет меня искать. Он позвонит маме и пожалуется. 30-летний мужик позвонит маме и скажет, что подружка кинула его и ушла в неизвестном направлении. По дороге я никого не встретила или я просто никого не замечала. Лишь присутствие какой-то тяжёлой тьмы, будто ползущей за мной. Иногда я представляла эту тьму своей прабабушкой ведьмой. А иногда мне казалось, что это демоны, которые заставляли меня делать ужасные вещи. Вещи, о которых я никак не могла вспомнить, но бежала от них, чувствуя, что могу быть поймана возмездием. Все пространство было пусто. Я не видела никого и ничего. Я шла в чёрный космос, который делился на клеточки и был на ощупь расплавленной смолой. Ноги утопали в ней, и было невыносимо жарко как в аду. Но кто может быть уверен, что в аду жарко. Может быть, там жуткий мороз, от которого все замерзают заживо и, оттаяв, снова замерзают. И так бесконечно. Спросить было не у кого.

Я не высыпалась уже давно. Каждую ночь мне снилось прошлое, которое я не хотела отпускать, смакуя каждое воспоминание как сочную ягоду. От бессонницы моя реальность стала сном наяву. Не чувствуя ног, которые меня притащили в отель, я рухнула на кровать и уснула. Я очнулась поздно ночью от криков в соседнем номере. Какой-то идиот кричал на свою подругу, а она выла как маленький щенок, потерявший мать. Мне захотелось курить. Я достала пакетик. Вдали слышалась музыка, и я скучала по синему бонгу, потроша табак из сигареты. Мысли путались, крики из соседнего номера перемешивались с музыкой вдалеке, и где-то будто бы за дверью я услышала какой-то шёпот. Я разделась догола и легла на кровать, закуривая своё кривое творение. Постель пахла дешевым порошком. Я вышла на балкон. У бассейна сидел мужчина в синих шортах, и чей-то шёпот летал вокруг меня и вдали. Снова рядом и снова далеко. Это было похоже на слуховые галлюцинации, но я ничего не принимала, чтоб их слышать. Травка не могла так меня вынести из реальности. Что-то происходило с моим телом. Оно будто растворялось в воздухе и, вздрогнув, опять собиралось в форму того, кем я была. Я стояла на балконе совершенно голая, и мир казался мне таким маленьким и тесным, что я просто зарыдала в голос как напуганный ребёнок.

– Are you okey? – послышалось из бассейна.