Любить не модно

– Не спится, – отвечаю на ранее заданный вопрос. Знаю, если попытаюсь поцеловать его снова, – точно выгонит, или как минимум к себе в комнату отправит, а на дверь студии замок повесит, поэтому перевожу тему и киваю на монитор:

– Работаешь?

– Что?.. А… да, немного, – делает глубокий вдох, будто приводя себя в чувства, ерошит волосы и возвращается к столу, чтобы набрать что-то на клавиатуре; скорее просто для вида.

– Почему не спится? – спрашивает, будто намеренно на меня смотреть не желая. Будто… боится меня. Или себя боится?.. Я же вижу это… вижу, как смотрит на меня, теперь, – спустя время.

Ему нравится на меня смотреть – единственное, в чём уверена.

Всего день прошёл, а я уже творю глупости.

Знала ли, что так будет?.. Да.

Знал ли он?..

Беззвучно ступаю по полу и замираю у Мити за спиной, глядя как под гладкой кожей перекатываются мышцы спины, будто обласканные морской водой камни. В кончиках пальцев пощипывает, – так хочется его коснуться…

– Я… – оборачивается и тут же замолкает на полуслове, увидев меня так близко, всего в нескольких сантиметрах. Его глаза расширяются, а зрачки суетливо бегают по моему лицу, но отходить не торопится, позволяет нам дышать одним воздухом, позволяет ощущать жар его тела, каждой клеточкой своей кожи.

Я буду жалеть об этом. О боже… как же сильно я буду об этом жалеть.

Поднимаю руку и практически невесомо касаюсь его твёрдой груди. И вот уже вся моя ладонь пылает огнём, скользя по гладкой коже вниз к животу, по кубикам пресса, и каждым нервом в своём теле я ощущаю, как Митя напряжён, как велико его желание отстраниться, но он почему-то не делает этого, позволяя его касаться.

Его ладонь оказывается поверх моей, и вот я уверена, что сейчас оттолкнёт, прикажет возвращаться к себе в комнату, но вместо этого он сжимает мои пальцы своими и судорожно выдыхает. В глазах его – борьба, сражение с самим собой. А я теперь точно знаю, – не безразлична. Не просто школьница, не просто ребёнок, а нечто большее. Нечто запретное. То, что он никогда не позволит себе принять, но и оттолкнуть не может. Вот, что я сейчас вижу. Вот, что чувствую.

Ещё один шаг, о котором пожалею: кладу вторую ладонь ему на грудь, в ту область, где бьётся сердце, и других доказательств мне больше не надо, потому что так отчаянно громко может стучать лишь сердце человека, которому не всё равно.

Мите не всё равно!

От этой мысли внутри всё взрывается, кровь ударяет в голову, и я больше не отдаю отчёта своим действиям, я готова сорваться…

Скольжу ладонью выше, – к шее, поддаваясь желанию, что жило во мне всё это время, и пробегаюсь подушечками пальцев по чёрной, как смоль татуировке, обрисовывая каждый завиток лозы, что тянется к самому уху, и на коже Мити вспыхивают мурашки, я чувствую их, и внутри меня всё взрывается с новой силой.

– Крис, не заставляй меня чувствовать себя подонком, – низким, хриплым голосом просит, тёплым дыханием скользя по моей коже и всё ещё сжимая мою ладонь в своей.

Завожу руку ему за шею, выше, к затылку, и вот мои пальцы уже путаются в его мягких волосах, а грудь прижимается к его груди, которая вздымается всё чаще, всё резче.

– Кем же тогда должна чувствовать себя я, – в глаза ему заглядываю, приподнявшись на цыпочках, – если больше всего на свете желаю не того, чтобы вернулись родители, а того, чтобы ты передумал жениться на Алине?

Челюсти с такой силой сжимаются, словно ему невыносимо больно, но глаза говорят о другом… Он не может. И плевать, насколько важны причины. И плевать, насколько велика у них любовь, да и есть ли она вообще… он просто не может.

– Однажды… ты будешь меня ненавидеть, – шёпотом на ухо, и всё моё тело реагирует на его голос, на его прикосновения мелкой приятной дрожью. Я как оголённый нерв. – Потому что всё это… неправильно. Потому что у этого нет продолжения.

– А ты не хочешь мною пользоваться, угадала? – тихо, мрачно усмехаюсь.

Припадает лбом к моему лбу и берёт моё лицо в ладони, осторожно, словно я из хрупкого стекла сделана. И в глаза смотрит:

– Я не хочу сделать тебе ещё больнее, понимаешь?

– Или Алине?

Выдерживает паузу, а я всё крепче к его груди прижимаюсь, потому что не хочу отпускать. Не сейчас. Не в эту ночь. И пусть всё катится к чёрту! Мне плевать на чувства Алины! Да! И пусть я буду самой отвратительной стервой на свете, а она сущим ангелом во плоти… мне плевать. Какой бы идеальной она не была.

Всё, чего я хочу – это его. Быть с ним. Касаться его. Засыпать у него на груди и просыпаться рядом.

Опускает ладони мне на плечи и проводит ими вниз по оголённым рукам, переплетая пальцы.

– Тебя не должно быть здесь, – с трудом контролирует голос.

– Но я здесь, – с надеждой смотрю ему в глаза. – Спорим, даже если расскажешь об этом Алине, она скажет, что всё понимает и у меня просто ситуация сложная?..

Усмехается, но совсем не весело. Притягивает меня к себе, обвиваясь руками вокруг талии, и я оказываюсь прижата щекой к тёплой груди.

– Пообещай, что это было в последний раз? – просит, гладя меня по волосам, и даже представить не может, что своими словами сейчас вонзает спицы мне в сердце.